Искин собирался уйти до тех пор пока Кейко не потеряла сознание. До того как она упала на пол, Кея подхватил ее и аккуратно посадил ее на сидение. С Айяме частенько такое случалось чисто из-за ее здоровья и из-за некоторых опытов, которые она проводила, поэтому искин не в первый раз столкнулся с такой ситуацией. Почти. На этот раз он имел дело с малознакомой прекрасной девушкой, которая можно сказать околдовала его. Кея находился в чужом доме, но у него с собой всегда было лекарство, которое при таких случаях он давал Хинамори. Достав порошок он развеял над ее головой. Лекарство это было похоже на пыльцу и имело приятный легкий цитрусовый запах. Только был и минус - все это, конечно, безболезнено и прекрасно помогает, вот только после его принятия надо хорошенько поспать. Оставить девушку одну он просто не мог себе позволить, но и остаться тут тоже было никак. Была идея связаться с Кохаку, но та не только не поможет, но и поднимет его на смех.
"Что же делать?" - искин начал перерабатывать в уме различные варианты событий. - "Как ни крути, все нехорошо... Разве что взять ее с собой... но тогда Айяме убьет меня, но Кейко-сан, наверно, будет счастлива увидеть Такуму. Что же делать? Добраться с ней для меня - проще простого, но вот последствия у этого могут быть совершенно разными".
Опыт-опытом, но представив улыбку девушки при встрече с Такумой, искин ни минуты не думая решил взять ее с собой. Вернуть ее обратно в случае надобности - две минуты от силы. А не нравится - пусть сами делают что надо, а не поручают задания ему!
Кея-------------->Озеро в лесу

ОСС: не Кей, а Кёя. КЁЯ

Лабиринты крепости--------------->
- Успокойся, успокойся, успокойся, успокойся, успокойся… успокойся же! – ничего не получалось. Ничего. Совершенно ничего. – Бесполезно. Бесполезно!
Кулак о стену прям как тогда. Глупо. Совершено глупо и так по-детски. Что же происходит? Голова отказывается соображать как надо. И ты сам себе продолжаешь твердить это проклятое «успокойся». Глаза бегают туда-сюда, мысли словно разбегаются в разные стороны стоит лишь кинуть на них взгляд.
- Давай! Давай! Успокойся! – своими же ногтями ты уже начинаешь царапать собственные руки. Боли нет. Уже идет кровь, но ты продолжаешь. – Успокойся. Успокойся. Успокойся. Успокойся. Успокойся. Успокойся. Успокойся!
Ноги отказываются держать тебя, колени подгибаются и ты падаешь. Твои же ногти продолжают тебя калечить. Боли все нет.
- Ну же… ну же… ты же можешь… можешь… я знаю. Успокойся, детка. Успокойся. Прошу… прошу… прошу… прошу… прошу… прошу… прошу… прошу… пожалуйста. Ведь это не так трудно.
В голове играет мелодия. Спокойная. Динь-ды-ды-дынь… дзинь-дзинь-дзинь… ды-ды-ды-дынь… трын-ты-ды-дынь. Музыкальная шкатулка. Обычно такие мелодии можно услышать если открыть одну из них. Она продолжает играть, но спокойствие не приходит. Тело начинает колотить дрожь. В голове вспыхивает огонек. Надо тушить его пока не начался пожар. Надо что-то делать. Но ты не можешь даже просто придти в себя чтобы принять решение. Теперь ты уже не можешь даже двигаться как хочешь. Никакого контроля над собой.
Рука падает на кровать. Голова так тяжела… она тоже утыкается в мягкий матрас. Но покой не придет. Не сейчас, не сегодня. Что же делать? Холодно, а в голове огонек продолжает разгораться все ярче и ярче. Еще немного и здесь останется лишь пепелище. Ничто не выживет. Ты это знаешь, но не можешь и пальцем пошевелить. Боли все нет, несмотря на старания второй руки. Кровь течет по обоим рукам.
- Успокойся… успокойся… успокойся…
- И лишь призраком прошлого станешь ты. Белый, холодный и такой ненужный. Никто и не вспомнит тебя. Какой глупой надо было быть чтобы поверить в то что ты сможешь хоть что-то изменить. Неужели и правда полагала что от тебя хоть что-то зависит? Сама такая мысль уже глупа. В тебе нет ничего что могло бы привлечь чье-то внимание хоть ненадолго, – голос такой вкрадчивый, он словно проникает к тебе под кожу и добирается до самого мозга. Игнорировать то, что он говорит просто невозможно.
- Кто ты? Где я?
- Твой мозг уже отказывается соображать как надо. Не удивительно. Ты вообще воплощение простоты, банальности и сплошной наивности. Глупышка.
- Успокойся… успокойся… успокойся… – словно кто-то провел холодными руками по спине, стало жутко.
- О, понимаю. Пытаешься еще хоть как-то контролировать себя? Зря. Ничего не получиться. Все твои старания как всегда тщетны.
- А не пошла бы ты? – уже рыча обращаешься непойми к кому. А ведь ты его даже не видишь. Ярость. Слепая ярость. В горле першит, ты начинаешь кашлять. Кашель и ничего больше. Боли все нет. Мелодия уже почти неслышна. – Как давно я стала разговаривать сама с собой? И интересно из-за чего? Правда если так подумать, то давно пора сойти с ума окончательно и бесповоротно. Я думала мне и так хватает Кицуне, но словно сама же с собой не согласна. Но все же…
«Такая интересная история, так мило! Наш Орфей отправил Эвридику вперед из того снежного Ада. Так любезно с его стороны было пропустить даму вперед, я польщена прям. Где же сам наш герой? Почему так скромненько топчешься в углу? Ну что ты, не робей, подойди, возьми свою награду! Ты ведь не просто так старался? Никто в нашем мире ничего не делает не желая получить за это что-то. Я уже давно ни в кого не верю. Я знаю-знаю что вы можете на это сказать и я могу ответить. Не интересует. Как же мне это все безразлично…» - в один вдох оказалась в двух шагах от Катсуо который вышел из гарганты чуть позже нее и пропустил часть прекраснейшего представления поставленное одним актером для самого себя. Красный глаз полыхает так что возникает жуткое чувство что тот может вспыхнуть и загореться… сгореть и осыпаться пеплом на пол лаборатории. – «Ты ведь не похож на мазохиста почему-то… или все же? К чему столько «самопожертвований»? Ох, я же не задаю вопросы вслух. Тогда и надеяться получить ответы на них не стоит. Это треклятый Тамеказе! Привычка уже разговаривать с ним не произнося ни слова надеясь на телепатию. О нет, я прекрасно понимаю что они ни слова из всего что я думаю не узнает. Но подобные разговоры могу стать постоянными если я буду так «общаться» со всеми… Хотя, какой черт разница? Будто и раньше разговоры со мной были жутко информативными и ужасно интересными».
- Ну и что ты скажешь в свое оправдание? – прошипела девушка притягивая Катсуо к себе ближе за ворот так чтобы ему еще и наклониться пришлось. Затем еще и требовательно повторила: – Что?

Пусть подобное выражение лица и было для Айяме куда более привычным, но все же она так и не успокоилась. И теперь вряд ли успокоится.
- Рад что жива? Рад? Посмеяться решил, да? Вот только обрабатывать и перевязывать мне ничего не надо. Мне вообще ничего не надо. Б-же, какой же ты идиот. Думаешь я туда просто так от нечего делать пошла, да? Да будь это так я бы просто спать легла или тебя на консервы пустила. Но нет, я же так не сделала. Верно? Я ничего не перепутала случаем? Так вот, уважаемый товарищ, сей поступок был самоубийственным. Но ты... ты! Тебе обязательно вмешаться. Ты меня спросил? Верно, не спросил. И тогда какого меноса ты лезешь? Будто своих дел нет. Как же ты меня раздражаешь. Ты просто не представляешь как ты меня достал, - отпускать она его пока явно не собиралась. - Так теперь ты возьмешь и сам прикончишь меня. Ты понимаешь о чем я тебя прошу? Ты хотя бы такие элементарные вещи понимаешь? Ведь понимаешь. Твой мог понимает. Должен понимать.
- Да как тебя вообще мать в детстве не прибила? Мне всегда это было интересно. Не понимаю как она вообще тебя терпела все эти годы. Ты правда невыносима. Я не вру. Я - единственная кому ты можешь верить. Твой самый-самый лучший друг. Мне все равно что ты не веришь в то что такое существует. Просто прими как факт. Представим себе, что это просто определение для нас двоих. Ты - свой самый лучший друг. Никто кроме тебя само никогда не сможет тебя понять. Такова жизнь, милая.
- Давай, это же так просто. У тебя есть зампакто, а сопротивляться я не буду, - притянула его еще ближе, настолько что можно было почувствовать и аж дыхание Катсуо у себя на щеках. Лишь иллюзия. Она не может ничего чувствовать. Хочет. Хочет ли? Трудно сказать. Но просто не может. - Всего одно движение - и проблема всех и вся решится. Все так просто.
- Бесчувственное, холодное... мертвое создание. Вот кто ты есть. Похоже, что тебя все же убили, душа твоя давно отлетела, а тело все еще продолжает двигаться. Я не могу давить на твою совесть - ее попросту нет. Не на что воздействовать. Для тебя вообще нет ничего дороже себя самой. Но даже это ты готова отдать на растерзание воронам. Печень твою склюют галки, а в пустых глазницах черви будут сплетать венки.
Взгляд стал совершенно пустым. Чем больше говорил внутренний голос - тем хуже ей становилось. Словно бомба замедленного действия вознамеривавшаяся уничтожить тебя по частям. У Айяме появилась лишь пара вопросов.
- Почему? Зачем? Почему постоянно спасаешь меня? Зачем следуешь за мной словно тень? Зачем тебе это надо? - голос слегка дрожал и девушка почувствовала что еще немного и, возможно, снова станет кашлять. После прогулки в пижаме он стал сильнее.

Лед тронулся, господа присяжные заседатели…
- Это не лед тронулся, это мы тронулись.
«Бред-бред-бред,» – поспешно повторяла Айяме для самой себя. Та другая просто сделала в блокнотике заметку о том, что этот Ито подозрителен. Ну не станет нормальный кто-либо (человеком назвать язык не поворачивается) признаваться Айяме в любви, да еще и так, да еще и чуть ли не постоянно. Вообще эта «личность» [другая] сейчас пыталась сообразить какого меноса она страдала той же глухотой что и Хинамори. Сие было для нее пренеприятнейшей загадкой. Поприкидывала и на время заткнулась, решила что все что нужно уже сказала, а ей и отдыхать надо. – «Брата ему сюда надо чтоб получил здоровую дозу сарказма и скептицизма».
А если подумать, то ей право голоса никто не давал. Точнее просто именно сейчас ответить что-либо, обычно-то Ито выслушивал ее капризы и просто ворчание. Она бы увернулась и, возможно даже, с торжествующим криком «промахнулся-промахнулся», но было два но. Во-первых, ей не до детских игр в догонялку было. Во-вторых, Хинамори тормоз. Вот в ее губы и впился Катсуо и в ближайшие минуты отпускать не собирался. Попросту не успела, а теперь подумывала как бы убить Ито так чтобы это создание умирало пятнадцать раз в сутки.

Внутренний мир
- Начнем издалека? Пожалуй, не стоит облегчать тебе задачу ни на йоту. Сначала найди дом, а потом поговорим, - ветром прошелестел голос Суигинто.
Айяме демонстративно закатила глаза. Пусть никого кроме шинигами и не было. А вдруг зампакто видит ее? Тогда нельзя не повыпендриваться или хоть чуть-чуть покапризничать. Самую малость, чуть-чуть. Это «упражнение» несколько успокаивало девушку.
- Да что это за проклятье такое? Не ну только подумайте, пока я тут мое тело… - Катсуо, да, Катсуо. – Бр-р-р… А вдруг я здесь застряну так что он вообще сможет делать с ним все что захочет? Ну, Суигинто, только попадись мне. Как можно затаскивать во внутренний мир в такое время… Чертов Катсуо, глупая Суигинто, тупые одноклассники, идиотские опыты… - всем досталось, да еще Айяме пнула какой-то, не причастный к ее проблемам, грибок под ногой и сделала несколько шагов вперед прежде чем додумалась оглядеться. Лес, глухой лес. Листва тихо шелестела переговариваясь сама с собой. Солнце же уже было на западе и спокойно должно было зайти через пару часов. Девушка задрала голову вверх глядя на небо, через пару секунд, на ее нос «приземлился» листок с дерева. Почему-то она не успела то и заметить его, то ли просто отреагировать, но это удручало. Кто знает что ее ждет здесь, а она прохлаждается на таком пространстве где напасть на нее не проблема. Вообще Хинамори редко задумывалась о подобном. Эта девушка не из тех что будет прятаться каждый божий день, тем более что большинство благоразумно предпочитали обходить подозрительную доченьку сумасшедшего тайчо двенадцатого за несколько километров. – Определить что ли стороны света? Где да что… Правда, я без понятия что это может мне дать. Я же не знаю в какой стороне находится дом.
Несколько оборотов вокруг своей оси дали понять что запад – везде. Нет, у Айяме было точное представление о том где находится заходящее солнце. Проблема в том что вместе с тем как вращалась она – изменяло и свое положение светило. При этом оно не начинало рассвет или что-то подобное, а все заходило. Попытка воспользоваться закатом не удалась. Теперь надо было попытаться оглядеть все другое что могло подсказать ей ответ. Через полчаса довольно-таки тщательного осмотра деревьев, камней и тому подобного, Айяме убедилась в безнадежности этого предприятия. А учитывая то, что это ее внутренний мир – сие совершенно нормально. Разве она пыталась раньше определить где запад, а где восток? Зачем ей это? Единственное что она делала, так выглядывала в окошко чтобы понять ночь или день. А раз это не нужно ей самой, то ее внутреннему миру и подавно.
А вот тут Хинамори додумалась осмотреть себя. Не ее обычная одежда или форма Академии. Да и такие платья она раньше вообще не видела. Оно не особо стесняло движения, потому ранее на необычность своего вида девушка не обратила внимания. Да и обувь была довольно-таки удобной. Айяме никогда не следила за своим внешним видом как многие девушки из Академии. Но даже до нее рано или поздно дошло бы что она одета во что-то не то. Такое чувство что перед тем как закинуть ее в лес, Суигинто решила поизмараться и опробовать новый стиль. Поодевать Айяме в платьица как куколку и расчесать волосики. Тем более что такой чудесный повод для последнего есть – они же отрасли. А такую прелесть нельзя оставлять без присмотра, надо поработать расческой. Но этому явно было уделено не столько внимания сколько одежды, потому как волосы были уложены довольно просто. Сами по себе распушены, спереди обычная прямая челка, и отличие лишь в том что по пряди слева и справа взято и завязано сзади бантиком. Такая же прическа обычно на голове у Кохаку, только у искина волосы были куда короче – до плеч, тогда как у Айяме они были ниже талии. Учитывая то какими те были до этого – за ночь так отрасти это слишком ненормально даже для нее.
Платье же заслуживает такого описания, что оно может продолжаться в течение получаса. Воротник-стойка, сверху и снижу которого были аккуратно отутюженные небольшие оборочки-складки. На талии корсет. Вот тут платье не было как большинство и не подчеркивало наличие груди у владелицы, потому как поверх была словно этакая маечка, которая заканчивалась чуть ниже чем грудь. За счет сего подчеркивалась именно талия. Грудь же выглядела довольно-таки аккуратно, не выпячивалась, да не казалась больше чем надо. Причем этот верх выглядел именно маечкой хотя бы потому что цвет корсета и рукавов был отличный от этого. Низ у этого одеяния был колокольчиком. Спереди и сзади у этого кренолинового чуда было по бантику у которых в качестве сердцевины были этакие броши-переростки с драгоценными камнями. Учитывая нелюбовь Айяме ко всяким рюшечкам, да цветочечкам становился вопрос как она не избавилась от подобного сразу как увидела. Рукава тоже к низу расходились вширь как на многих кимано. Довольно-таки необычное сочетание разных стилей в одном, но выглядело миленько и забавненько. Чем, собственно, и раздражало девушку, которой приходилось носить все это. Успокаивало хотя бы то что само платье было в приятных серых тонах без каких-либо вычурных узоров. Такое бы Хинамори уже не выдержала и предпочла бы идти голышом, чем в этом кошмаре, если б, конечно, смогла его снять.
«И к чему этот маскарад? Она думает устроить здесь бал и соревнование по танцам? Тогда я ее прибью этой же туфлей,» - недовольно оглядела свои ноги, перед этим приподняв подол платья. – «Что за чушь. Это же неудобно для настоящего сражения. Если она хотела создать эффект какой-то другой эпохи, то прекрасно, чудесно, я ей хлопаю, но менос подери, переоденьте меня!»
Затем за деревом показался Катсуо. Внепланово, конечно. По сути девушка должна здесь быть одна-одинешенька, бродить по лесу менос знает сколько часов, минут, ну или если понадобиться, дней. Пока что не единая душа не ограничивала Хинамори во времени. Появлению Ито, девушка все же была рада. То что происходило сейчас в лаборатории внезапно вылетело из ее головы напрочь. Сейчас было лишь желание выбраться из этого уже осточертевшего леска подальше, там где есть мягкое кресло и ноги могут отдохнуть от всякой гадости типа туфлей. Даже в самой удобной обуви нижние конечности имеют свойство уставать от долгого стояния или брожения туда-сюда.
- Катсуо! – окликнула его и сделала пару шагов вперед. Затем резко поморщившись от боли, осознала что волосы зацепились за какую-то ветку. Парень не торопился оборачиваться, а тем более услужливо помогать ей разбираться с этой противной корягой. Не похоже на Ито. – Проклятье! Помоги же мне, - казалось что она могла бы чертыхаться сколько душенька пожелает, но парень не повернется. Что-что, а терпением, она точно не отличалась. На счастье очкастого, волосы быстро отцепились и казнь временно откладывалась. Если тот знает выход отсюда – то убивать его не надо. Многие бы возразили что дескать какой к гиллиану Катсуо, это ж сплошной развод. Сейчас он возьмет, да как и во всех нехороших американских ужастиках окажется стремным глюком, желающим погубить того кто купится на сей дешевый трюк. Но по логике ученой этот внутренний мир – ее, а значит и парень этот должен быть таким же как и там, снаружи. Ведь нет здесь сторон света потому что они не нужны, вот и Катсуо такой, какой положено. – Ито, это ведь ты?
Все же нельзя быть уверенной на все сто процентов, но и спрашивать было как-то глупо. Вот только оно само с языка сорвалось, не успела девушка и сообразить что творит. На что парень удосужился повернуться, на лице была обычная его ухмылочка, которая частенько раздражала Хинамори. Это, конечно. Не лыба Гина, но тоже не самое приятное. Было в этом что-то извращенное. Обычно глядя на это чудо природы, лицо самой Айяме принимало не самое воодушевленное и радостное выражение, но сейчас, наоборот, готово было озариться радостной улыбкой.
Через секунду тот уже был рядом с ней и помогал подняться невесть когда успевшей упасть Хинамори. Будь они где-нибудь в более приличном месте типа лаборатории или того же Хуэко Мундо, то раздраженная девушка бы еще ткнула Ито за излишнюю усердность в бок локтем, но сейчас не до этого. Было еще и любопытно каким образом тот оказался здесь, ведь задание-то для нее одной. А тут такая помощь… За все с чем не могла она справиться сама отвечал Катсуо. А в это входили все объекты которые могут нанести ей вред и подобное, да и перетаскивание тяжестей и нудности. Которыми самой заниматься просто не хочется. До «спасибо» шинигами не снизошла, но и бить не стала, считай равноценный обмен. Правда, внезапно вспомнилась часть слов Ито перед тем как попасть сюда и она чуть ли не шарахнулась в ужасе в сторону. Только почему-то эти воспоминания словно «блокировал» какой-то барьер, потому сие больше казалось каким-то сном или рассказанной ранее историей.
А между тем, Катсуо не собирался терять времени и взяв ее своей правой рукой за ту же ее руку и придерживая за талию словно слегка подтолкнул ненавязчиво напоминая что стоило бы идти. Почему-то сегодня он был непривычно молчалив, а ведь этому должны быть причины. Небо могло сейчас подсказать лишь то, что прошло энное количество времени примерное равное сорока-пятидесяти минутам, ведь уже было куда темнее. У деревьев тени стали куда более четкими и жуткими и словно кто-то притаился там или там.
Парень не оглядывался по сторонам и не собирался задерживаться здесь. Вообще создавалось такое чувство что для Катсуо это дом родной и он ориентируется здесь не хуже матушки-природы, что была создательницей этого места. По правда, сказать это ее больное воображение постаралось, вот только сама Айяме могла в лесу этом заплутать в трех дубах. Шли они в полнейшей тишине, которую прерывало лишь похрустывание веточек или какой-то другой гадости под ногами.
Тут деревья плакали кровавыми слезами. Как она когда использовала сеть, это ведь такое перенапряжение для организма. Но… деревья и кровь? Каким образом? Ведь у них должен быть обычный сок, который позволяет им жить. Даже в мозгу у Хинамори было четко так написано, никаких исключений что-то не наблюдалось.
- Просто смола красного цвета, - прервал молчание Ито и доказал что все же умеет разговаривать. Да и взгляд у ученой был, верно, такой озадаченный и несколько испуганный что тот не мог не пояснить. – Скоро уже придем, потерпите чуть-чуть.
Замечание это было очень даже в тему учитывая то что на ногах, наверно, появилась пара-тройка мозолей. Плюс пусть то, что и сказал Катсуо относительно деревьев тут пусть и было несколько утешающим, но они несколько угнетали и создавали желание сбежать поскорее. А против себя как-то не попрешь. Попробовать можно, но выходит у всех и всегда не самым лучшим образом.
Озеро. Вода в нем темная-темная, скорее даже черная. Но не это привлекает внимание, пусть оно и выглядит словно крупная черная жемчужина на подушке или тот драгоценный камень что представляет из себя сердцевину бантика на платье. То, что в нем самом имеет куда более важное значение, так казалось сейчас. Да и вряд ли кого-то могла сейчас заинтересовать вода тут. Будто спя на удобнейшей кровати, чуть ли не в середине озера был человек. Айяме не знала его. Лицо того было грустно, пусть на нем и была улыбка. Темные волосы почти невозможно было разглядеть из-за воды, только лишь понять что те не светлые. Потому будь это так, то их можно было бы лучше рассмотреть даже в этой темной воде. Все же этот мужчина был довольно-таки красив, да и ростика немаленького. Хинамори несколько минут смотрела на эту картину как завороженная пытаясь понять что же это такое, кто он. Ведь если ее внутренний мир содержит то, что ей надо или знакомо, то и мужчина этот что-то да значит. Только в голову ничего не приходило. А Ито не собирался останавливаться. Почему-то тянул и тянул ее за собой. Сопротивляться Катсуо девушка физически не могла, потому через несколько минут это озеро вместе со своим обитателем скрылось за деревьями.
- Я не понимаю, это же должно быть таким испытанием. Но нам никто не встретился в лесу, ни с кем не пришлось сражаться, да и это платье явно не самая удобная одежда для такой затеи. Объясни мне в сем дело, ты же вывел меня отсюда, а значит что-то да должен знать, - как всегда требовательно. Пусть даже они и находятся не в самом неприятном месте, но это не повод сдавать обороты и не наезжать на Ито.
- Это испытание нашей любви, вы могли не поверить мне и напасть, - с улыбкой ответил тот. Айяме же на этот ответ, что и следовало ожидать, поморщилась. – Не будьте как некоторые малодушные ученые из вашей лаборатории, что утверждают будто любви нет.
Вздох. Он как всегда. Уже чуть ли не отработанным годами движением, Айяме притянула Катсуо за воротник и чмокнула того в щечку, выражая так свою благодарность. Ведь в конце-концов, после этого тот должен был пропасть, исчезнуть. Заходить внутрь дома тот не может, то что там будет происходить – лишь ее дело. Ее бой, в который никто не должен вмешиваться, даже Ито.
- Только позовите и вас верный Катсуо явится вам на помощь, - махнув рукой произнес тот и через несколько мгновений скрылся в лесу откуда они только вышли.
Что-то словно давило на плечи. Будто кто-то стоял над душой. Так и было. За спиной находится живое создание и кто знает что оно желает Хинамори… Как и большинство того что будет встречаться далее, оно может быть, если не должно, быть опасным.
- Дошла все-таки… - пропела Суигинто широко улыбаясь. Через секунду все краски смешались и образы, потемнев, пропали.

Лаборатория, тот же унылый потолок, но не о нем сейчас речь. Здесь не прошло ни секунды с тех пор как она попала во внутренний мир, там время шло своим чередом. Губы, такие приятные, мягкие, теплые… Что? Это правда можно чувствовать или лишь иллюзия после страшного кошмара. Нет, это правда. Каждая частичка тела радуется этому, можно почувствовать все. Ее губы страстно отвечают на поцелуй, а сама же девушка прижалась к Ито так словно тот может испариться в любой момент, но она сама хочет помешать подобному покрепче схватив того. Возбуждение Ито словно передалось и ей. Его руки продолжают обнимать ее так же как и мгновение назад. Их тепло можно почувствовать и сквозь одежду. Так приятно, так головокружительно как никогда. Да и девушка оказалась прижата к стене в прямом смысле этого словосочетания. Ее руки зарылись в волосах парня и уже было не совсем ясно кто кого не собирается из них отпускать. Язык ее спокойно нашел своего «собрата» и решил что им не стоит расцепляться. Страшно было подумать что будет если кто-то решит заглянуть сюда. Нет-нет, страшно не то что кто-то узнает, а то что от него останется. От бедняги останется как максимум горстка пепла и неважно какое положение в обществе занимал и какую роль в истории человечества и шинигамства должен был сыграть. Тем более что ближайшие минут двадцать-тридцать-сорок… Айяме не собиралась прерывать поцелуй.

После визита во внутренний мир она изредка начинала чувствовать. Даже укол иголкой, который раньше был бы вообще слабее дуновения ветерка для любого другого шинигами. Правда, такое было всего два раза, да и длилось от силы минуту. Сейчас же все было совершенно по-другому. Тело реагировало на каждое прикосновение Катсуо лишь изредка напоминая о том что ей недавно пришлось проходить в пижаме. Но теплые руки Ито словно заставляли таять невидимую ледяную корку на коже.
Первое мгновение когда парень оторвался от губ и стал спускаться ниже, Айяме чуть было не вернула его обратно. Будь то приятное или даже отвратительное занятие – Хинамори все растягивала до бесконечности. Как будто съев первую порцию мороженого, очнулась и решила что сделала это неправильно и надо начать сначала. А для этого заказывает вторую и смакует каждую ложку забыв о том что то может растаять раньше чем шинигами доберется до дна. Потому и поцелуй тот могла тянуть час, а то и все два. Только время и правда не резиновое и кто знает когда эффект после посещения внутреннего мира кончится. И почему бы не использовать его с большим удовольствием?
Зеленый плащ с красными повязками. Кто говорил что эти два цвета не сочетаются? На этом предмете одежде все волне и очень даже неплохо те уживаются и не наводят на воспоминания о Рождественской елке. Хинамори не ходила без этого плаща и по комнате когда была в комбинезоне. С формой Академии его не потаскаешь – выглядит подобное более чем странно, да и к тем двум цветам примешиваются еще два. А светофором быть хочется далеко не каждому. Но без плаща девушка чувствовала себя словно голой. И дело тут не в любви к одеванию в стиле «капуста» или облегающем комбинезоне. Просто привычка. Это как если у вас на время отстегнуть руку. Вроде жить можно, да что-то как-то некомфортно.
Парень же не терял времени – успел установить барьер и даже найти своеобразную «застежку» на ее черном костюмчике. На лице Хинамори появилась легкая ухмылка. Конечно, кому как не ему знать некоторые секреты лаборатории, ну и тем более, некоторые мелочи, которые, между, прочим, его не касаются. Такие как этот замочек с поворотом на комбинезоне.
- Зачем спрашиваешь, если уже все решил? – слегка наклонившись прошептала Айяме, которая удосужилась заметить несколько вопросительный взгляд Катсуо и поставленный тем барьер. Сияющий красный глаз при этом создавал бы несколько жуткое впечатление у несуществующего на данный момент зрителя. Волосы которые ранее были словно присосавшимися к стене, радостно потянулись к Катсуо будто бы обнимая.
- Несколько по-еврейски отвечать вопросом на вопрос… - пробормотала Кицуне сквозь сон замечание в адрес Айяме. На что девушка слегка покраснела и недовольно, но довольно красиво дважды хлопнула ресницами. Этакая возмущенная кукла с белой кожей и легким румянцем на щеках. Вечно чем-то недовольная и до жути капризная.
«Как можно быть настолько… р-р… занудой чтобы отвешивать замечания мне даже во сне?» - к счастью, или же сожалению, этот ответ не заставил Кицуне даже один глаз открыть. Та продолжала спать так же спокойно как и минуту назад. Сейчас Хинамори только не хватало показать язык той для полной картины. Вместо этого шинигами потянулась за еще одним поцелуем к Катсуо о котором умудрилась не забыть. Ито вообще проблемно игнорировать даже если очень хочется или надо.

Улыбка. Злая улыбка. На лицах обоих можно увидеть оскал, словно у двух детей замышляющих что-то нехорошее. Им родители говорили что так делать неправильно, но они настойчиво идут наперекор тому. Знают что за это положено наказание, но все равно делают. Как два дитятка, что решили убить кого-то. Не до конца осознавая к чему все это приведет. Какое-то неправильное ощущение… Попытка обмануть саму себя? Или же нет? Да-да, Айяме и не представляла что Ито это ее брат. Подобное пока даже в голову не могло ей придти. А вот тот знал, но не говорил.
Соглядение нехороших ухмылок друг друга закончилось с ее же движением поближе к парню. Временами Катсуо заставлял ее боятся его. Хотя «страх» это не то слово, которым можно передать настоящие ее чувства. Скорее это было просто опасение и неловкость. Собственно, ни одно из этих трех чувств не могло нравиться девушке. Она сама хотела чувствовать так же, как и ее тело. Нет ничего приятнее безразличия и боли если они приходят тогда, когда тебе самому это нужно, подтверждают твою тайную теорию. Все же эти поцелуи и подобные телячьи нежности не приводили в восторг девушку. Привыкшее все эти годы ощущать именно боль, тело требовало привычного блюда не желая ни в коем разе экспериментировать.
Едва ей стоило приблизиться, как снять комбинезон не составляло вообще никакого труда, так даже еще удобнее было с ним разбираться. Чем Катсуо и занялся. Вроде как и медлить не стоит, но в то же время и торопиться. Вообще поверни Ито эту застежку без ее разрешения вот так легко и сразу, то она его бы убила без всякой жалости. Наша Айяме иногда страдала приступами скромности и не могла спокойно переодеваться даже при девушках и животных. Вроде как и глупости и какое обычной кошке, да птичке до нее дело, но пока Хинамори не удостоверилась бы что кроме стен ее никто не видит, то спокойно на душе бы не было. Да и то, даже так она переодевалась бы так словно кто-то в помещении кроме нее да есть. Но такое было временами. Сейчас же избавление от одежды заставило лишь слегка побледнеть ученую.
«М-м? Зачем?» - коротко и просто. Все же Айяме не ожидала что Катсуо потащит ее на кровать. Не то чтобы она питала какие-то иллюзии по поводу происходящего, просто Хинамори вполне устраивало ее положение у стены.
Если проигнорировать то, как ее облапал Ито там она каким-то образом смогла, или же упустила сей факт занятая какой-то мелькнувшей в голове мыслью, то поцелуи, которыми тот покрывал ее тело упустить было как-то никак. Все же упрямство не позволяло так просто сменить английскую кухню на французскую и затем сразу отыскать где-то у себя в залежах кубинские сигары. Если вам говорят «сделай мне больно», то это вовсе не означает что надо щекотать или целовать того кто это просил. Айяме требовала того же, потому от поцелуев поморщилась так же, будто ей в мороженое положили соли и перца, а вместо сиропа горчицы. Да девушка еще умудрилась покраснеть, потому как одежды на ней все же уже не было и сей факт все же несколько смущал.
При всем этом веселье, было еще и что-то такое, что всему вышесказанному противоречило. Хотя бы то, что пальцы успели словно бы запутаться в волосах Ито, в случае чего не давая тому убежать, будто бы он мог попросту взять и испариться.

Если ты долго не ел – не набрасывайся на еду второпях – плохо будет. Отчасти это все было верным и для данной ситуации. Об Айяме можно уколоться, об Айяме можно порезаться… если не соблюдать технику безопасности. Да и это лишним наслаждением будет. Издеваться над Катсуо так занятно.
Грустно попялившись пару мгновений на кусок спины, прилипший к стене, Айяме перевела внимание обратно на Катсуо. Конечно, там на самом деле не осталось ни клока кожи, ни пятна крови. Хотя, было чувство, что пара органов остались где-то там. Разве мама вас не учила что разбрасывать свои внутренности где попало невежливо? Довольно странно это все, наверно. Все же девушка не привыкла чтоб кто-то отрывал ее ноги от земли и куда-то тащил, да и к подобному не собиралась приноравливаться. Одна поблажка. Одна, не более. А уж хоть как-то считать-то мы умеем, пока не жаловались.
Недовольство? М-дам, было такое, было. Не отрицаем. Но души способны привыкнуть почти к чему угодно, а тем более к подобному. А ощущения можно сравнить с прогулкой в одной ночнушке по улице во время снегопада. Снежинки попадают на шею, руки… каждое прикосновение отдается чуть ли не покалыванием, как будто бы до тебя дотрагиваются то, там, то тут проводами и электричество делает свое коварное дело. Каждая частичка тела чувствует это, кровь начинает бежать быстрее. Находить во всем что видишь и слышишь, слабые отголоски боли не так легко, как наслаждение, но и это надо уметь. Правда, умение не самое полезное, но все же от ситуации зависит.
Губы сами что-то тихо прошептали и изогнулись изображая что-то типа ухмылки. Первый блин комом. Обычно у Хинамори все было наоборот. Почему? В первый раз вкладывалось куда больше усердия чем во все последующие, или далее это надоедало, хотя иногда подобное выходило просто по воле случая. Но сейчас это выражение вполне подходило под ситуацию. Нет-нет, не подумайте чего, это мы о голосе девушки. Вообще что касалось него, то об это можно говорить довольно долго учитывая что он был не совсем обычным. Можно сказать что ученая просто не могла его контролировать, тот жил своей, отдельной, жизнью. Сие можно сравнить с Катсуо. Что общего между вороном и письменным столом? И Катсуо, и голос она не могла нормально контролировать. Своевольные вещи. Вообще если чего и надо боятся, то это ее крика, а не чего-то другого. Ох, пардон, и Катсуо в гневе тоже, пусть даже тот, скорее всего, и не будет написан у него на лице. Что-то типа того, с чем вас могла бы познакомить Унохана-тайчо.
Не то толчок в попытке избавиться от парня, не то попытка перевернуться чтоб оказаться сверху… Сделав это непонятное ни в каком балете па, Хинамори решила все-таки попробовать что-то сказать, ведь как вы помните, ранее сие не вышло. Почему-то было такое ощущение что ранее Айяме пришлось отведать полную тарелку высокопробного хуэкомундовского песка, пусть это и было не так.
- Ито, - слегка хрипло, но так что можно расслышать, да и вряд ли подобное можно было бы назвать шепотом, хотя явно не крик. Скорее такое либо вообще не имеет название, либо может быть классифицировано как хрип. – Дай я.
Коротко, и для нормальных разумно мыслящих созданий непонятно. Девушка умудрялась всегда мыслить по-своему и считать это нормальным, зачастую не замечая даже после указания самой нелогичности, неточности и подобных вещей. Как бы то ни было, но специально ли для Катсуо, или чисто по своему разумению али торопливости, девушка рукой попыталась как-то сдвинуть, хотя сил в это не вкладывала, просто пытаясь этим движением донести истинный смысл произнесенного. Пусть ласки, которые Ито и доставлял ей пальцами и были приятными, но в то же время скучными. Когда ничего не происходит, то всегда возникает желание исправить такую нехорошую несправедливость по отношению к житию-бытию. Не каждый захочет жить в тишине и покое. Как в гробу.

Сначала я твердо думал, что это похуизм, пока не выучил
новое умное слово - "стрессоустойчивость".
- Вашу матушку-папушку-бабушку-дедушку и всех остальных родственников разом! - в полет отправилась сначала подушка, затем одеяло, а там Айяме принялась бить посуду. Хотя, последнее слишком громко сказано. Какой-то захудалый графинчик с водичкой, ну что с нас возьмешь, любим чуть-чуть преувеличивать. На пару минут все затихло, а наша Ай в это время усердно чесала собственные руки в районе запястья, словно желая добраться до крови своими ноготочками.
- Я уже ощущаю тебя сплошным комком грязи, дорогая, - коротковолосая поморщила нос. - Не желаешь принять ванну?
- И как это будет выглядеть? - девушка отвечала вслух, но негромко. - Ты мне предлагаешь пробежаться голой по всей лаборатории? Ведь не в грязной же одежде мне бежать, и не грязную же одежду мне потом одевать. А значит сначала рейс в таком виде до душа, в надежде, что ни единая живая душа меня не увидит, иначе мне придется постараться и сделать ее несколько менее дышащей... так на чем я остановилась? А потом еще обратно. Уже замерзающей, не обсохшей и все такой же раздетой, но на этот раз в поисках Кеи. А все зачем? За одеждой, которую больше нигде не достать! А он обязательно не один, а с кем-то и мне таки придется стать серийным маньяком, убивающим все свои жертвы в один день. И вот после таких вот предложений, ты смеешь укорять меня в недостатке логики?
Конечно же, той другой не оставалось ничего более как захлопнуть свой рот и уткнуться носом в стеночку. Кстати, некоторые родители, ставя малыша в угол в качестве наказания, еще помимо того, что ребенку придется менос-знает-сколько стоять там, так еще припугивают их. Дескать, в том самом уголочке живет ведьма. И что она делает, дети? Оттягивает непослушным шинигамчикам их противненькие носики, чтоб те могли засунуть их в чужие дела как можно глубже, ребята.
- А ты не мелочишься, как всегда, - очередная ухмылка.
Отвечать ей лень. Вообще лишний раз открывать рот лень, но та ведь как таракан в голове, который пищит и пищит. Раздражает, так еще и прихлопнуть никак, руку-то в черепную коробку не засунешь для такого. Да и вообще раскалывать собственную голову врачи не советуют. На такое безумие на данный момент не многие решались. Лично Айям знала только одну такую личность – Куротсучи Маюри.
- О чем ты?
- Поцелуй шлюхи стоит куда дороже, чем ночь с ней.
Хотелось поинтересоваться зачем Ай знать такие подробности, но шинигами промолчала. Конечно же эта коротковолосая может сказать еще более… возможно, и в тему, но что с того? Вообще зачем та лезет не в свое дело. Ксо. Еще и избавиться пока не представляется возможности. Все же Хинамори была не из тех, кто решится отправиться на тот свет чисто ради того, чтоб изничтожить своего врага. Подобный поступок – глупость. Во всяком случае, так считала она. А сколько людей, столько мнений. Сейчас же мы говорим об этой не самой приятной особе.
Наконец (автор попросту уже устал заносить на бумагу все, о чем могли перепираться эти две дамочки, ибо мозг от этого еще как страдает), ученая натянула свою одежду и выглядела точно так же, как и всегда. Никаких изменений. Будто никого мы и не убивали. А Катсуо… Какой Катсуо? Кто такой? Нет-нет, никак не могли видеть. У нас алиби – новый яд в речь добавляли и испробовали на своем зампакто. Кстати, о ней. Айяме довольно быстро нашла Суи (та успела упрятаться под кровать) и прицепила туда, где она и должна была находиться – на пояс. Лишний раз оглядев себя (не в зеркало, хотя бы потому, что его тут не было, да и кто знает, вдруг в жилах Хинамори течет кровь вампиров и та не будет отражаться в зеркале), девушка пришла к выводу, что выглядит так, словно через пять минут уходит в Пустыню Хуэко сражать с Пустыми. Постольку поскольку она еще и плащ нацепила. И решила не снимать и вместо того чтобы присоединиться к остальным, пойти в общежитие.

--------------> Комната Hinamori Aiame & Kusajishi Miki & Urahara Mao

Было такое ощущение, что она находится в огромной кучи ваты. В ушах какой-то шум, глаза не открываются... И все же Бьякко начинала просыпаться. До слуха донесся какой-то голос, но арранкарка даже не смогла понять, чей он. Что же это такое?
- Я хочу тебя кое с кем познакомить, - на этот раз разобрала она. Это Мастер... Мастер! Сознание девочки забилось, пытаясь вырваться из болота сна. Получалось с трудом, но получалось. - Для этого нам придется пойти в другую комнату. Ты ведь не против?
А почему она должна быть против? Маста-сама ведь не сделает плохо. Если она говорит, значит, надо. Гранц наконец открыла глаза и собиралась ответить, как вдруг... как вдруг внезапно вернулось осязание. И через мгновение Бьякко почувствовала, как Маста-сама легонько поцеловала ее губы. Девочка растерялась, замерла в смятении - но почти сразу пришла в себя и потянулась навстречу. Но Мастер так же внезапно отстранилась. Арранкарка замерла, снова растерявшись и чувствуя.. обиду.
"Вот всегда она так".
- Не заставляй меня передвигать твою тушку за тебя, - сказала Айяме.
- Хорошо, - послушно отозвалась Бьякко и приподнялась. Сознание все еще плавало где-то в приближенной местности. Бьякко смутно помнила, чем все закончилось вчера.