- Айяме, детка, что не так?
"Я не знаю почему так, я разбила тарелку. Уже когда я несла ее я знала... что она разобьется. Наверное, просто в тот самый последний момент я отпустила ее и дала упасть. Мне было все равно разобьется она или нет. Я просто дала ей сделать то, что она хотела. Но разве могут тарелки хотеть чего-либо? Наверное, нет. Уже по пути я поняла что просто не донесу ее. Не донесу тарелку, представляешь? Она ведь не такая тяжелая, чтобы вдруг настолько занемочь. Как вообще можно быть такой криворукой? как можно знать, что ты не сможешь и продолжать нести? Может, стоило остановится, положить ее куда-то и подождать пока это ощущение, что я не донесу ее не пропадет? Я же не пророк чтобы видеть будущее. А теперь я сижу и чувствую, что мои варадзи жирные. В какой-то мере я даже рада что на мне не было таби, иначе еще и их испачкала. Но с другой стороны мне хочется надеть их, чтобы не чувствовать как пальцы скользят. И почему я ем такую жирную пищу? Ведь я бы питалась как все, если бы однажды не попробовала какой-то не нашей кухни. Я даже не знаю что это и откуда, это было просто на раз. Ты заходишь в кафе и просишь у них что-то там непонятное из меню, а потом тебе нравится и ты думаешь что хочешь есть это всю оставшуюся жизнь. И теперь я все жарю. Все, что можно и не стоит. Я даже колбасу поджариваю, понимаешь? Так еще и сверху частенько подсаливаю, либо использую какие-то соусы. Мне говорили что это вредно, но разве меня это волнует? Нет".
- Айяме, детка, что не так?
"А теперь я стою у окна и жду пока закипит чайник. Мне жарко, сейчас лето, так еще и стою рядом с огнем. И что самое отвратительное, я открываю окно побольше, высовываю в него руку, пытаюсь словно что-то нащупать, а потом как наркоман вдыхаю этот запах. Запах травы. Он мне приятнее чем... я не знаю. Что мне вообще бывает приятно? И что самое главное - я понимаю что не выйду наружу. Мне там нечего делать. Я не хочу пытаться найти куда бы сесть. Да и даже если найду, то если кто-то будет проходить мимо, то мне будет неудобно. Ведь меня могут заметить. Я не хочу чтобы кто-то смотрел в мою сторону. Или я должна сидеть не одна, но я не хочу никого звать. Мне некого звать с собой. Ты ведь знаешь у меня нет друзей, нет тех, с кем можно поговорить или кто заставит меня выйти наружу. И знаешь, меня даже некому ругать за тарелку. Мать, правда, заметила что я ее разбила. Но вместо того чтобы кинуться с криками, что я криворукая, стала спрашивать не обожглась ли я. Даже осколки за мной убрала. Но не будь ее, я бы съела все с пола, так как есть, а так осталась без ужина. И я не буду готовить заново".
- Айяме, детка, что не так?
"И что больше всего меня вымораживает, да именно вымораживает! Что это за надпись вверху страницы в самом начале? Почему ты спрашиваешь что не так? Почему обязательно что-то должно быть не так? Кто вообще сделал эту надпись? Не я же сама. я никогда бы не назвала себя "деткой". Но ведь ты и не был такой с самого начала, когда появился у меня. Никто не делает записных книжек или личных дневников с определенным именем и подобным обращением? Что ты вообще такое? И почему эта надпись на каждой последующей странице? Почему у меня вообще что-то должно быть не так? Может, у тебя самого что-то не так?"