Наконец-то тяжелый рабочий день подошел к концу. Солнце лениво подкатывалось к горизонту, волоча по сухой земле свои яркие оранжевые лучи, а члены отряда потихоньку собирались расходиться по домам, радуясь, что наконец-то наступили выходные. Католина заканчивала последние дела, с несвойственным ей сердоболием уделяя внимание каждой малейшей детали, и, в конце концов, даже не заметила, как на Готей опустились вечерние сумерки. Устало вздохнув, девушка отодвинула от себя стопку бумаг и развалилась в кресле, разминая затекшую спину, а затем самодовольно улыбнулась, подумав вдруг, что стала на чуточку ближе к осуществлению своей мечты. Это был первый раз, когда ей доверили заполнение отчетов по выполнению трудовых обязанностей офицеров первого отряда, а, значит, понемногу Генрюсай-тайчо, наконец-то снизил неприступные прежде невидимые планки.
Столкнув все бумажки в открытый ящик стола, шинигами прибрала свое рабочее место, аккуратно сложив все свои вещи, а затем, встав, пересекла комнату, чтобы взять остальные. Других офицеров в помещении не было - они либо ушли по домам, либо работали где-то еще по распоряжению капитана, а у нее сегодня был выходной, и она планировала провести его вне стен бараков отряда. Правда, день неумолимо гас, и список развлечений, которыми планировала себя занять Католина, также быстро сокращался, фактически лишая ее права выбора. "Надо бы поторопиться," - подумала Айзен и, поправив съехавшую на поясе Тсуну, с довольной улыбкой вышла из душной комнаты.
На улице было на удивлении тепло и тихо, и только легкий ветерок нежно ласкал кожу девушки и вздымал в воздух крошечные песчинки, рассыпанные по земле. Вокруг на милю никого не было видно, и Кат невольно этому удивилась. Обычно шинигами, пусть и не появляются на глаза, но хотя бы ведут себя так шумно, что даже с другого конца отряда будет слышно их низкие грудные голоса. Это касалось и одиннадцатого отряда (в первую очередь), и даже пятого, и, хотя может показаться, что первый самый дисциплинированный, и здесь в конце тяжелого трудового дня бывают беспорядки. Католина к этому привыкла, и сейчас, царившая в бараках тишина, откровенно резала ей слух. Поморщившись в неудовольствии, девушка коротко пожала плечами и недовольно покачала головой. С одной стороны, было здорово, что хоть на один день отряды решили успокоиться, но это, увы, не значило, что где-то в другом месте они не начнут свои обычные беспорядки. Так или иначе, это было не ее дело, поэтому девушка откинула прядь непослушных волос и направилась в сторону дома.
Как всегда, по дороге домой, шинигами не думала ни о чем другом, кроме как о своем отце. Где-то там, совсем рядом, он томится в тюрьме и ждет, когда его дочка найдет способ вызволить его из заточения. И ведь не проходило ни дня, чтобы Кат действительно не пыталась что-нибудь придумать, и хотя по-началу ее планы казались совершенными, в конце концов находилось что-то, что ее всегда останавливало. Один раз это был Ямамото, другой - его лейтенант, и так далее. Но основной проблемой Айзен были даже не столько они, сколько отсутствие опыта и определенных практических знаний. В конце концов, чтобы победить Генрюсая, нужно было быть даже не гуру фехтования и не опытным игроком, который разделает его под орех. Нужно было хорошо знать старика, чтобы вовремя надавить на его слабые точки. У всех они есть, и Кат не сомневалась, что даже у такого грозного капитана как Ямомото, если покопаться, можно найти их в избытке. Тогда даже слабый шинигами сможет его одолеть, а пока девушке ничего не оставалось, кроме как ждать.
Задумавшись об этом, Католина совсем не заметила, как из тени низенькой постройки прямо навстречу ей выскочила чья-то крошечная фигурка. Едва не столкнувшись с ней, Айзен резко остановилась и удивленно захлопала глазами. Стыдно было признать, но она не сразу признала в незнакомке Айяме, а когда поняла, кто стоит перед ней, от досады хлопнула себя по лбу.
- Айяме-доно! - с непритворной радостью воскликнула шинигами и дружелюбно улыбнулась сестре, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. - Я так рада тебя видеть. Что привело тебя сюда?
Видеть Хинамори в столь неподходящем для нее месте было удивительно, но ее присутствие действительно сняло с плеч Кат как-будто бы целый груз проблем. Кто знает, может, девушка еще и сможет разбавить серость предстоящего вечера и предложит какое-нибудь совместное дело.

Слова Хинамори сильно удивили Католину, и она не сразу нашлась чем ответить. По правде говоря, она вообще не помнила ни о какой бабочке, хотя подобные вещи она забывала до крайности редко, а ее памяти мог позавидовать любой студент Академии. Во всяком случае, она непременно оставила бы себе записку о том, что нужно ответить, а не стала бы тянуть с ответом целых два дня. К сожалению, Айяме выглядела вполне серьезно (если у нее вообще бывают другие инертные состояния, кроме этого), а это значило, что девушка не шутит, и она на самом деле отправляла ей какое-то послание.
Щеки Кат ярко запылали от стыда и, казалось, что даже в ночной темноте было видно, как быстро они наливаются краской. Пытаясь скрыть смущение от сестры, Айзен отвернулась в сторону и озадаченно осмотрелась, делая вид, что что-то услышала. Когда она повернулась обратно, ее лицо приняло обыкновенный цвет, и прежнее смущение выдавал лишь замученный взгляд, метавшийся из стороны в сторону. Однако вспомнить младшей Айзен, увы, так ничего и не удалось.
- Боюсь, я была завалена отчетами и сводками, которые наш лейтенант поручил мне проверить и доставить до адресатов, - обиженно поджав губы, произнесла Католина. - Должно быть, у меня действительно было слишком много работы, что я совсем не обратила внимания на бабочку. Прошу меня простить, Айяме-доно.
Девушка виновато улыбнулась и в смятении прикусила нижнюю губу, не зная, что еще добавить, а Хинамори лишь равнодушно смотрела куда-то сквозь Кат, как будто вообще ее не видела. Для Айзен, привыкшей, что ее никто не замечает, это было почти нормально, однако тишина начинала затягиваться, а ветер усиливался, и она решила вернуться в бараки, чтобы, наконец, выяснить, для чего сестра пришла сюда в столь поздний час.
- Становится холодно. Идем, мы можем поговорить у меня в отряде.
И, не дожидаясь ответа Айяме, Католина развернулась на пятках и быстро зашагала в сторону главных ворот. Судя по хрусту гравия под ногами, Хинамори все-таки пошла следом, но для верности девушка обернулась и убедилась, что ей не показалось. Когда они дошли до дверей, Айзен по привычке замешкалась и в нерешительности переступила с ноги на ногу, словно думая, стоит заходить туда или нет, и лишь после мучительной секунды размышлений, все-таки толкнула створку в сторону и, позволив Айяме зайти первой, оказалась, наконец, внутри.
Здесь было значительно теплее, чем на улице, однако Католина невольно поежилась и поскорее зажгла лампы, от которых шло хоть какое-то тепло. Затем, видя, что сестра все также стоит у стенки, приветливо улыбнулась и предложила ей сесть на стул. Сама Кат села за стол, прямо напротив девушки, и, с важным видом уложив локти на гладкой поверхности стола, с нетерпением спросила:
- Итак, что занесло тебя в такую даль, Айяме-доно? Уж явно ты здесь не для того, чтобы спросить, почему я не отвечаю на твои сообщения, правда? Кстати, что там было? - смахнув лишние бумажки со стола, Католина выжидающе смотрела на Хинамори, но, не дав ей возможности ответить, внезапно вспомнила еще об одном забытом признаке вежливости: - Может быть чаю?
Опять-таки, не дожидаясь ответа, Айзен соскочила с места и подбежала к шкафу, где лежал глиняный заварник и листы ароматного напитка, аккуратно завернутого в бамбуковую тряпочку. Бросив небольшую горсточку листов в емкость, Кат залила их горячей водой и, разлив по чашкам, поднесла одну сестре, а вторую поставила на стол перед собой. Сама она пить хотела не сильно, но решила, что Айяме будет неловко и поэтому сделала первый глоток сама.
- Так все-таки, - она отставила чашку в сторону и посмотрела а глаза Хинамори. - У тебя есть ко мне какое-то дело?

Вопрос Хинамори застал Католину врасплох, и она не сразу нашлась с ответом, хотя он и был готов сорваться с языка. На лице ее, впрочем, не произошло никаких изменений: губы девушки были изогнуты в застенчивой улыбке, а в глазах мелькало непонимание, которое она быстро сменила на холодную решимость. Слабость, ставшая ее частью после разлуки с домом не должна была ее погубить, а это значит, что ее не должен видеть никто, даже собственная сестра. Тем более здесь - в месте, где Кат не может никому доверять априори.
- Стулья? - театрально захлопав большими ресницами, девушка посмотрела на предмет интерьера и равнодушно пожала плечами, словно не понимая, что в этом может быть такого странного. Да, в Хуэко Мундо были стулья. И нормальные кровати. И двери. Здесь, в Готее, все было совсем не так, и долгое время Айзен просто не могла к этому привыкнуть, ей пришлось приспосабливаться и выкручиваться - сначала тайком от всех, а затем уже и в открытую, когда прятаться совсем надоело. И этот стул был одной из тех вещей, которые хоть как-то напоминали ей о доме. Но ведь Айяме об этом не скажешь... - Да, пожалуй. Когда меня похи... привели в Общество Душ, у меня были стулья, я к ним привыкла, а здесь по большей части люди сидят на полу, что, согласись, не всегда удобно, - девушка смахнула непослушную прядку с лица и продолжила, доставая из тумбочки сладкие рулетики и печенье (тоже, кстати, примет не исконно японского обихода), - вот я и нашла себе стул, чтобы хоть уроки в Академии можно было делать нормально. С тех пор он всегда со мной, как, впрочем, и тот, на котором я сижу. Угощайся.
Католина провела рукой по столу, показывая сестре на лакомства, а сама взяла в руки чашку и пристально уставилась на ее донышко, как будто там было что-то такое, чего она прежде никогда не видела. Этот "транс" продлился, к счастью, не долго, и вскоре Кат взяла себя в руки и, как и прежде, вновь натянула на лицо приветливую улыбку. Хинамори, однако, так и не изменилась внешне: то же отстраненно-холодное выражение, те же ледяные капли в глазах, от которых не только кровь в венах, но и все тело буквально стынет. Что ж, кто знает, может, и у Айзен бывает такой взгляд - она-то себя со стороны не видит.
- Полагаешь, кто-то может нас прослушивать? - девушка недоверчиво нахмурилась и крепче сжала в руках чашку. Если вспомнить, как ее приняли здесь, в Готее, то в словах сестры действительно могла быть правда. Католина - дочь предателя, его родная плоть и кровь, что, между прочим, относилось и к Айяме. Однако, в отличие от Хинамори, Айзен воспитывалась в дали от зорких глаз Ямамото-тайчо, и ее действия не контролировались так, как контролировали действия сестры (если за ней вообще возможно установить хоть какой-нибудь контроль). Так или иначе, но даже спустя долгие годы и вопреки верной службе, девушку все еще недолюбливали и остерегались, в том числе и пресловутый Генрюсай, которому дай только повод, чтобы выгнать ее отсюда, а то и вовсе казнить на глазах у всего ОД. Его шпионы были повсюду: их взгляды Кат чувствовала на спине, лица видела в отражении зеркала или в окнах, ощущала их духовную энергию, которую они пытались от нее скрыть. Тем не менее, она ни разу не дала повод в себе сомневаться и всегда верно следовала законам Готея, а они все еще как в детском саде прослушивают ее голосовую почту.
От злости девушка с силой сжала чашку и едва ее не сломала, но вовремя остановилась и взяла себя в руки. Айяме была права. С этим контролем пора было заканчивать, но что она могла сделать? У нее не было здесь союзников - не тех, кто мог бы пойти против Ямамото - а одна она не дойдет и до главных ворот, несмотря на то, что они находятся всего в паре метров от ее дома. Хинамори могла бы подсобить какими-нибудь химическими элементами: бомбами или маскировкой, но даже если им удастся проникнуть в покои тайчо, хватит ли у них сил победить Генрюсая?
"Да куда уж там..."
Начинать нужно с малого, и у Айяме наверняка уже есть заготовленный план. Наверное, для этого она и пришла - чтобы обсудить его с ней. Католина подняла голову на сестру и заглянула в ее ледяные глаза, пытаясь найти в них ответы, но наткнулась лишь на глухую стену и с тяжелым вздохом - отступила.
- Я могла бы отследить тех, кто перехватывает мою почту, - сухо сказала Кат, нервно постукивая тонкими пальцами по лакированной столешнице, - и сделать так, чтобы он больше этого не делал. Но это не значит, что он не пошлет кого-нибудь другого. Айяме, если ты пришла обсудить что-то, что касается моего... нашего отца, то сейчас самое время. Весь первый отряд сейчас гуляет в бараках лейтенанта, и они не скоро пойдут по домам; пособников Ямамото-тайчо нигде не видно, да и я их совсем не чувствую. Другого такого шанса у нас может не представиться.

Католина оторвала глаза от своей чашки и, настороженно прищурившись, посмотрела на Хинамори. Она не понимала, о чем говорит ее сестра и непонимающе нахмурила брови, когда та заговорила о гадании на чаинках. Переведя взгляд на плавающие на дне чашки листочки, Айзен завороженно за ними следила, как будто знала, что тоже сможет найти в них ответ, если очень постарается. Но у нее так ничего и не вышло, а Айяме, словно не замечая реакции сестры, продолжила говорить с совершенно невозмутимым выражением лица. Кэт слушала ее внимательно, стараясь не отвлекать, и с замиранием сердца ждала развязки. Она не могла поверить, что Ай говорит все эти вещи, ведь еще совсем недавно девушка думала о том же самом и никак не надеялась на то, что может заручиться от кого-либо поддержкой, даже от Хинамори, которая всегда относилась к ней... не так, как другие. 
Значит, и Хитсугайя тоже - с нескрываемым удивлением, подумала Католина, жадно ловя каждое слово подруги. Она не была до конца уверена в том, что все это ей не снится и для верности пару раз ущипнула себя, чтобы убедиться в этом наверняка. Боль была сильной, и она ее чувствовала, что ж, значит, все это происходит на самом деле. Значит, ее мечта стала на чуточку к ней ближе, и скоро, если все удастся, она сможет увидеть своего отца; а, может, даже подарить ему свободу и свергнуть с "трона" проклятого Генрюсая. А затем вернуться домой и захватить Готей вместе с теми, кто попытается встать у меня и папы на пути. Эти мысли не давали Айзен покоя до самого конца речи Хинамори, и хотя на лице Кэт не отразилось никаких эмоций, внутри она буквально трепетала и была готова начать действовать хоть сейчас, даже зная, что это фактически невозможно.
- Похоже, что кроме прочих исключительных талантов, ты обладаешь еще и даром предвидения, - мягко ответила Католина, поднимая взгляд на Айяме, - сестра.
Она отставила чашку в сторону и встала, оказавшись вровень с Хинамори. На ее лице не отражалось никаких эмоций, только губы были слегка изогнуты в кривой усмешке, подстать холодному беспристрастному взгляду Ай, глядевшей на сестру с неизменной учтивостью. Было странно осознавать это, но впервые за все время Кэт чувствовала родственное единение с девушкой, чего она не ощущала с тех самых пор, когда ее забрали из Хуэко-Мундо. Там для нее все были семьей, каждый арранкар без исключения, даже те, кто относились к ней без уважения и пренебрежительно - каждого она любила искренней любовью и доверяла, несмотря ни на что. В Готее же она почти забыла, что это такое и никогда не была уверена в том, что тут вообще можно на кого-нибудь положиться. Хинамори была исключением, хотя и к ней Католина долго приглядывалась. Однако можно ли было ей верить? Все это время девушка всегда была рядом и по-своему помогала Кэт освоиться, но был ли это личный ее порыв, или очередной приказ Генрюсая? А, может, это он послал ее сюда, чтобы вывести на чистую воду дочь предателя Соуске. Ей не хотелось в это верить, но безопасность была превыше всего, и, прежде чем соглашаться, следовало выяснить, что на самом деле двигало Айяме.
- Почему ты предлагаешь это мне? Зачем тебе вмешиваться в эту войну? - Кэт выдержала паузу и задумчиво посмотрела на Айяме, но не нашла в ее глазах ответа и потому настойчиво продолжила: ты не дочь предателя, тебя не обвиняют в том, чего ты еще не совершила; к тебе относятся так, как ты относишься к другим и Главнокомандующий не приставил к тебе охрану, чтобы следить за каждым твоим шагом. У тебя вполне сносная жизнь и в нее никто не лезет, во всяком случае, не так, чтобы непременно найти в твоих поступках какой-нибудь намек на измену. Без этой авантюры ты сможешь жить дальше и от нее тебе не станет лучше или хуже. Так почему?
Айзен действительно хотелось знать ответы на эти вопросы. Возможно, в чем-то она и перегнула палку - ей не понять сложной натуры своей сестры, а уж о ее жизни она знала и того меньше. И все же она была почти уверена в том, что у девушки есть свои цели в этом. В конце концов, она никогда не отличалась особой родственной заботой и едва ли вообще знала, что такое странное слово "любить", в отличие от Католины, которая буквально обезумела от навязчивой идеи освободить отца и вновь с ним воссоединиться. То, что могло побудить Хинамори к решительным действиям было куда сильнее обычных кровных уз, и Кэт хотела знать, что это было.
Она ведь никогда мне не скажет правду - внезапно подумала шинигами и заглянула в магнетические темные глаза Айяме. Впрочем, пусть так. Пусть будет ложь, какой бы она ни была, но не предательство. Все, что угодно, лишь бы только не это.

Католина выслушала ответ сестры с холодной учтивостью. Блеск в ее глазах давно погас, возбуждение ослабло, и теперь ее разум был чист, каким был до того, как Хинамори начала этот разговор. Она была согласна со словами девушки и едва заметно кивала, когда та задавала свои вопросы, но молчала, позволяя Айяме закончить свою мысль до конца. Кэт была согласна с ней и с самой первой их встречи лелеяла мысль о том, чтобы сказать ей об этом, но приходилось смиряться с тем, что это было невозможно, и что шпионы Генрюсая всегда были где-то рядом или прятались в ее собственной тени.
- Справедливо, - Айзен коротко кивнула сестре и почувствовала, как ее губы растягиваются кривой ухмылке. В словах Айяме была своя правда, в конце концов, окажись Кэт на ее месте, подозрения прокрались бы и в ее сердце. Однако в себе шинигами была уверена, а в остальных она привыкла сомневаться - в Готее у нее никогда не было по-настоящему верных друзей. Но мне не победить без союзников, а, значит, придется выбирать между тем, что я хочу и тем, что мне придется сделать. Свой выбор, впрочем, Католина сделала уже давно, но она всегда боялась ошибиться и потому медлила, хоть и никогда не считала, что это ее слабость. За годы, проведенные в Сейретее, она научилась быть шинигами - не арранкаром, коим считала себя в Хуэко-Мундо, а именно тем, кем никогда не являлась, хоть и родилась с подходящими данными. Своим терпением она построила себе стальную крепость и выковала мечи из знания, основанного на привычках своих врагов, а свой собственный (рука Кэт опустилась на Тсуну и крепко сжалась на рукояти, готовая вырвать клинок из ножен) наточен и готов проливать кровь.
- Хочешь победить своего врага - узнай его слабости; стань им, если придется и вонзи клинок ему в сердце, когда поймешь, что готова это сделать. Эти слова крепко въелись в память девушки, а голос Тии, мудрейшей, по мнению Айзен, воительницы Лас Ночес до сих пор звучал у нее в голове. Сейчас Католина была уверена в том, что она готова, а предложение Айяме лишь подтверждало то, что пришло время привести ее план в жизнь. Она готова вонзить клинок в сердце главного врага - Ямамото Генрюсая-тайчо.
Хинамори долго ждала ответа сестры, но Кэт молчаливо гоняла в голове собственные мысли. Впрочем, Ай и не нужно было, чтобы она говорила больше, достаточно было простого согласия, которое Айзен дала еще до того, как ученая только помыслила о том, чтобы вызволить их отца из заключения. Тем не менее, она не могла остаться в стороне и продолжила говорить так, будто для этого еще нужна была причина, а Католина жадно слушала, все также молча ловя каждое слово сестры. Когда она закончила и руки девушки разжались, выпуская Кэт из крепких объятий, она немного отстранилась и тусклым холодным взглядом вцепилась в небесно-голубые глаза Айзен.
- Мне плевать, какой считают меня в Обществе Душ. Пусть наш отец для них предатель, и пусть я, его дочь, их потенциальный враг - меня это не волнует. Для меня он навсегда останется героем, мечтавшим освободить этот мир от власти проклятых шинигами, - девушка поняла, что говорит слишком громко, когда наткнулась на леденящий кровь взгляд единственного глаза сестры. Да, она права, надо говорить тише. Пособники Генрюсая всегда где-то рядом, и их план провалится с крахом, если кто-то подслушает их разговоры. - Я намерена превратить план отца в жизнь и освободить его. Но сперва я хочу лишить головы капитана. Шинигами, который упрятал его за решетку.
Рыба всегда гниет с головы, - вспомнила слова Старрка Айзен, и, если она избавится от Генрюсая, весь Готей, ослабленный горем, падет перед силой их с Хинамори отца.
- Общество Душ должно ответить за то, что оно сделало, - уже не шепотом, но все еще тихо произнесла Католина и, найдя в глазах сестры отклик, перешла к тому, с чего им нужно было начать давным давно: - какой твой план?
Выпрямив спину и прислушавшись к голосам снаружи, Кэт терпеливо ждала ответа Айяме. Хинамори ни за что не пришла бы к ней, не знай, с чего лучше начать им в первую очередь, да и Готей, каким бы противным ей ни был, все-таки был для нее домом, чего нельзя было сказать об Айзен. Тайные закоулки, шинигами и вайзарды, по праву заслуживающие звание "их люди" - наверняка кто-то обязательно готов встать на их сторону. Я могла бы поговорить с Кьё, - подумала Католина, но тут же отбросила эту мысль. Укитаке был ее другом, настоящим и преданным, почти как настоящий брат. Но он был сыном своего отца, и едва ли пойдет на измену даже зная, что ее зачинщиком была сама Кэт. А никому больше доверять было нельзя, они не ее арранкары из Хуэко-Мундо, они те, кого - большинство из них - им с Айяме придется убить...

Отредактировано Aizen Katolina (25-05-2014 09:55:00)

Католина согласилась с ней, но тут понятное дело - было очевидно, что Айяме права. Тут даже не надо было сомневаться в том, что подобные подозрения излишни. Тем более когда планируется нечто такое, что несколько не вяжется с общей политикой Готея-13. При таких делах нормально относится с осторожностью не только к сестре, с которой они познакомились недавно, но и к собственной матери, да какое там, можно подозревать даже рабочее кресло. Во имя охранения своего места Генрюсай вполне мог бы запастись какими-нибудь устройствами, да понатыкать их вообще везде... Вот теперь это похоже на паранойю.
Хинамори отпустила сестру после произнесенного, но та не торопилась с ответом. На самом деле, она не ждала чтобы та вообще что-то сказала по этому поводу. Было бы достаточно того, что та просто выслушала сказанное ею и приняла к сведению. Но Кэт решила поделиться обзором с ее точки зрения, потому Айяме его выслушала. Даже если ей самой это не очень-то интересно, но все равно может быть использовано в будущем. Там проще понять что заставило Айзен на поступок и что может толкнуть на следующий. Это очень полезно. Хотя, манипулятор из Хинамори никудышный - слишком много времени провела среди склянок.
Что же касается мести именно Ямамото, то она в чем-то даже понимала ее. Да и если та желает отрубить ему голову, то нельзя сказать, что Ай против. Главнокомандующий был ей никем. Лично ей он ничего не сделал, разве что понапридумывал вместе с Советом того, чего не стоило. Зачем им вообще было запрещать те же души+? Кого в военной организации волнуют какие-то моральные проблемы относительно того какое оружие стоит использовать, а какое нет? Посмотрите на зампакто некоторых, они куда более ужасные чем использование мертвых тел, те все равно уже отжили. Пусть ответят хотя бы за то, что сами себе противоречат. В общем-то Хинамори в деле.
- Скажу так: относительно освобождения у меня уже есть определенные мысли. И позже, у меня я могла бы показать тебе нечто. что нам поможет. Сейчас же пока следует об этом умолчать. Что касается... вражды, - девушка какое-то время подбирала слово, и, как вы заметили, та говорила довольно аккуратно, да все так же негромко. - То думаю, что нам надо заручится поддержкой в определенных кругах.
Конечно же Айяме намекала на Совет. Там всегда могут найтись те, кто не равнодушен к власти и захочет занять место главнокомандующего. С одной стороны сидеть там, в богатых нарядах - неплохо, но вот действовать самому - может быть еще лучше. Тем более что можно всегда попытаться отказаться от Совета, сделав нового капитана первого решающим все самим. Либо же этот кто-то из Совета может пожелать отправить в кресло главнокомандующего кого-то из своих. Может, заменить некоторых членов собраний на лояльных ему. В общем, тут есть на что надавливать. Хинамори устроит любое решение, главное чтобы в итоге голова Ямамамото досталась сестре. Просто потому что та ее хочет. Уж ей-то можно преподнести хоть какой-то подарок. если та пожелает, ученая даже ленточку найдет, которой обвяжет бороду Ямы.
- Кроме того, я хотела бы заранее поинтересоваться если у тебя кто-то на примете? - Ай наклонила голову на бок и отвела взгляд от сестры. - Ты ведь знаешь, что мы одни не справимся со всем. Лично я бы предложила воспользоваться помощью... твоих старых друзей.
Шинигами делала паузы, пытаясь подобрать слова. все же шифроваться до этого ей не приходилось. Если речь и шла о каких-то не самых разрешенных экспериментах, то та все делала молча, не давая знать об этом ни одной живой душе. Кроме самого подопытного.

Комамура вслушивался в каждый шорох, который мог добраться до его слуха. Его подстегивало ощущение опасности и избыток адреналина, но все же он не терял голову, продолжая быть сосредоточенным и сконцентрированным. То, что он уже услышал, могло вполне хватить для обвинения Хинамори Айяме и ее собеседницы в преступном сговоре против всего Общества Душ и это было очень хорошим козырем, который можно было использовать в будущем. Да и его бесконтрольная ненависть, наполняющая жаждой мести даже не к отдельным личностям, а ко всему Обществу Душ, заставляла некоторым образом симпатизировать этим двоим. Более того, если их затея удастся, это создаст хаос и неразбериху во всем Сейрейтее, поставит на уши все отряды, начнется суматоха и неразбериха. Безусловно, никто сразу и не обратит внимание на пару лишних трупов, которые неожиданно появятся посреди этого бедлама, а вся вина будет приписана этим двоим, что несомненно было на руку Итару.
- В Готее нам никого просить нельзя. Здесь все либо лжецы, либо кретины, которые не способны довести наше дело до конца. Я ни в ком не могу быть уверенной здесь и не стала бы доверять наши жизни кому попало. - раздался голос, который принадлежал явно не лейтенанту Айяме. Парень невольно усмехнулся и на его лице заиграла кривая ухмылка, до краев наполненная иронией к услышанному.
"А вот это правильно. Доверься кому-нибудь в этом гадючнике и уже на следующее утро будешь трупом..." - подумал Комамура и сжал кулаки. Он быстро осмотрелся по сторонам и попытался учуять любые всплески духовной энергии неподалеку. К счастью, он почуял только девушек, находившихся в здании. И это значило, что патруль первого отряда еще был достаточно далеко от его текущего местоположения. Все-таки он находится на территории чужого отряда, ночью и без надлежащего на то разрешения, при этом самовольно покинув расположение собственного отряда, все это сулило весьма серьезные проблемы в случае, если его обнаружат и опознают.
- Мои "старые друзья" наверняка думают, что я уже мертва. Меня так давно не было "дома", что, боюсь, даже самые верные мне и моему отцу уже давно забыли мою реяцу и при первой же возможности скорее попытаются отрубить мне голову, чем выслушать. Сама знаешь, спокойным нравом из них мало кто отличался, а уж их дети и того подавно. Впрочем, я бы хотела с ними связаться, попробовать сделать их нашими союзниками. Вопрос в том, как это сделать? За мной день и ночь следят люди Ямамото-тайчо, если я попытаюсь связаться с "ними", ему об этом тут же доложат и наш план провалится, так и не начавшись. Правда, есть еще один выход... Скажи, ты бы доверилась квинси? - вновь раздался голос той же девушки. Комамура сложил руки на груди и попытался осмыслить услышанное.
"Она упомянула старых друзей и то, что она давно не была дома. Речь идет о Руконгае? Нет, слишком странно, да и она отзывается о них как о силе, не уступающей шинигами. В Руконгае имеются личности, способные голыми руками сражаться против рядовых шинигами, но таких не много и они обычно возглавляют бандитские группировки в отдаленных районах. Есть особые исключения, но их можно пересчитать по пальцам. К примеру Зараки Кенпачи, капитан одиннадцатого отряда, ставший капитаном благодаря своей исключительной грубой силе и объему духовной энергии, что делает его одним из сильнейших капитанов несмотря на то, что он не владеет ни кидо, ни даже первой формой высвобождения собственного занпакто. Генсей? Я слышал о выдающихся людях с необычными способностями, но использовать их для восстания в Обществе Душ слишком опрометчиво и глупо. Да и не хватит ударной мощи. Остается только... Айзен Соуске обустроил свою базу в Уэко Мундо, после того как покинул Общество Душ, так гласит история. Неужели она имеет ввиду... Аранкары? Не дурно, но даже если она соберет достаточно аранкаров, их еще необходимо незаметно доставить в Общество Душ. Лобовая атака это самоубийство, пусть даже на ее стороне будет новая эспада. Плюс, у нее на примете есть некий квинси, который по ее мнению может оказать им содействие. Любопытно и весьма интересно. Несмотря на то, что квинси только начали пополнять свои ряды, их все еще достаточно мало, поэтому вычислить нужного не составит труда." - подвел итоги Итару, после чего пришел к мнению, что услышал он достаточно. Оставаться здесь еще дольше было слишком опасно, а патруль должен был быть уже неподалеку. В любом случае, он уже услышал достаточно, чтобы иметь необходимый рычаг воздействия на Хинамори Айяме, что означало большую свободу в маневрах и, что самое главное, притупившийся взор Комамуры Саджина, который уже не мог эффективно следить за ним через своего лейтенанта. Неожиданно подул сильный ветер, заставивший одежду сильно развиваться. Подумав, что это не к добру, Итару принял решение уходить. И хотя он довольно часто совершал ночные прогулки, не сказать, что отряд привык к этому. Еще немного и они могли поднять шум по поводу его исчезновения, необходимо было срочно возвращаться, дабы избежать лишних вопросов. Пригнувшись, Комамура сделал шаг вперед, после чего неожиданно раздался глухой звук разрывающейся ткани. Не столь громкий, но заставивший парня напрячься. Резко повернув голову он заметил, что из-за ветра край его косоде зацепился за какую-то торчащую из стены деталь, отдаленно напоминающую квадратный гвоздь.
"Как я и думал, не к добру..." - пронеслось в голове парня и он замер на месте надеясь, что никто его не услышал. Он сделал быстрый шаг к стене и попытался высвободится, однако косоде зацепилось крепко. Было два выхода, оборвать ее до конца и сбежать, оставив за собой кучу улик или же высвободиться, однако это казалось проблематичным. Надеясь, что его не услышали, он приступил к попыткам высвободить косоде, при этом готовясь к побегу в случае, если его все-же услышали.

Отредактировано Komamura Itaru (04-08-2014 11:44:12)

Католина помедлила с ответом, взвешивая все за и против. С одной стороны было бы неплохо, не привлекая к себе внимания, послать в Лас-Ночес Айяме, но с другой это могло привести их к неминуемой и роковой ошибке. Представители старой Эспады со времен Зимней битвы стали очень недоверчивы, в первую очередь к шинигами, и мало кто из них вообще позволит девушке приблизиться к их дому, не говоря уже о том, чтобы выслушать. Хинамори, впрочем, была не из тех, кого было легко убить, скорее, это она унесет с собой жизни нескольких членов семьи Азйен, прежде чем кто-то убьет ее. А ведь где-то там сидят еще и их дети - совершенно психованные подростки, которые, в большинстве своем, слишком нетерпеливы для того, чтобы слушать человека, которого они впервые в жизни видят. Не исключено даже и то, что имя Католины не произведет на них особого впечатления - во что им верить, если они не видят своего предводителя живьем?
Если все-таки предположить, что в арранкарах проснется благоразумие, и они пустят Айяме в свой замок, опять-таки, нет гарантий, что девушка выйдет оттуда живой. Это было слишком рискованно, да и Ай все-таки слишком важна для исполнения миссии, чтобы можно было так разбрасываться ее жизнью. К тому же, она ее сестра, а, значит, единственный близкий человек Католины, которого ей необходимо защищать и оберегать, несмотря на то, что она на год младше. В конце концов выходит, что для связи с Эспадой необходимо личное присутствие Айзен. Но только как это сделать так, чтобы Ямамото не заметил отсутствия своей падчерицы?
- Мое имя может не сыграть никакой роли, если они не будут видеть меня воочию. Я должна поговорить с ними сама от имени своего отца и своего собственного. Только тогда у нас будет шанс, что нас послушают. Они должны видеть того, за кем пойдут, иначе переговоры скорей всего приведут нас к провалу, а то и к чьей-нибудь смерти. - Католина повернулась к сестре, надеясь увидеть в ее глазах понимание. Но девушка была занята другими мыслями, так что с этим Айзен пришлось подождать. - Я знаю кое-кого, к кому мы могли бы обратиться. Я думаю, что с них даже будет лучше начать, прежде чем подходить к бывшим членам Эспады. Остается только найти их.
Католина помялась с ноги на ногу и невольно поежилась от мысли, что все стало принимать такой серьезный оборот. Еще вчера она даже и думать не смела, чтобы предпринимать какие-либо попытки реализовывать свой план, а уже сейчас она была готова отправиться в другой мир, чтобы заручиться союзниками. Ей нужно отдохнуть, собраться с мыслями, прогуляться. Решать вопросы такой важности необходимо на свежую голову, а Кэт почти не спала с прошлого вечера.
- Один мой знакомый, - да уж, назвать Ичимару другом было бы нелепо, - Посоветовал мне встретиться с предводителем квинси. Сказал, что при должном подходе, он нам поможет; только вот я тоже не уверена, что когда все закончится, он не обернется против нас же. Однако я была бы не против такого сильного союзника.
Католина не успела договорить, когда снаружи послышался странный звук. Натянувшись, как пружина, девушка резко развернулась к двери, а затем, не помня себя от страха, ринулась на улицу вслед за Айяме. Когда Кэт достигла цели, Хинамори уже справилась со шпионом и, связав его кидо, настороженно топталась возле его тела. Айзен не спеша подошла к ним, шурша сыроватым гравием под ногами, и не без интереса осмотрела мужчину. Он был крупного телосложения, плечист, лицо, скрытое за растрепанными черными волосами, было лицо молодого парня с диким, подчас жестоким взглядом, пробирающим до самых костей. В неоновом свете полной луны Айзен не сразу его узнала, но не могла ошибиться в реяцу. Комамура Итару. Что он делал здесь? Специально ли подслушивал, или оказался случайным свидетелем их с Хинамори разговора. Этого Католина знать не могла, но прекрасно понимала, что его оставлять так никак нельзя.
- Как много он слышал.
От досады, шинигами хотелось рвать и метать, однако она не позволила себе показать этого Итару. Он и так смотрел на нее странным взглядом, очень похожим на тот, каким обычно окидывали ее в Академии. "Дочь предателя", - так и читалось в них. "Изменница!". Католина больно ущипнула себя, чтобы прогнать эти мысли.
- Он опасен, Айяме. Мы не можем его оставить в живых, - чуть было не добавила она, но промолчала. Где-то с другого крыла бараков послышался шум и чьи-то голоса. Наверное, это ее соратники возвращались домой после гулянки. Проклятье, совсем не кстати. - С этим надо что-то делать.

Вот он, этот день, когда любимое печенье кажется слишком сладким, а происходящее - слишком тупым. Парень как-то странно попался. Ну правда, Хинамори смущала подобная неловкость в столь серьезных ситуациях, она не знала что и подумать. Что он редкостный неудачник или что? Учитывая кто оказался шпионом, то сама шинигами сильно подозревала, что этот парень действительно работал на Ямамото. Иначе бы зачем капитан Комамура приказал ей за ним следить, если за те самим нужен глаз, да глаз? Правда, это так же могло быть и уловкой. Сказать кому-то о том, что ему стоит следить за определенной личностью для того, чтобы проще было узнать, чем он сам занимается. Очень хитро. В итоге, от размышлений подобного плана, мысли просто спутались. Не будучи ни психологом, ни кем-то, кто вообще в разбирается в чем-то, помимо происходящего у него в лаборатории, девушка просто не знала что окажется правдой. В данном случае следовало довериться Католине. Вот только ее первые слова намекали на то, что от этого офицера стоит избавится, да как можно скорее. Тут все это действо разбавили подошедшие из первого. Айяме чуть не забывала когда услышала объяснения Итару.
"Какая прелесть, я злобная фурия, как всегда," - но они были вполне правдоподобные. Все же ее сестра девушка красивая, да и характер у нее такой, что с другими, при желании, та может легко поладить. Плюс парень не раскрыл правды о том, что эти две как-то связаны между собой. Вот только когда он посмел прикоснуться к ее сестре, брюнету стоило беспокоится вовсе не о том, что сама Католина может как-то их сдать. Скорее бы Айяме попыталась отрубить руку за то, что посмел лапать Кэт. Благо та сдержалась, но кинула такой уничтожающий взгляд, что те двое могли бы решить, что Хинамори делает подобные выговоры вовсе не из-за того, что печется о выполнении правил или беспокоится, что кого-то из ее отряда могут поймать на территории чужого, приняв просто за какого-нибудь отступника, который неведомым образом пробрался к ним. Или за того, кто ночью сошел с ума и принялся шастать где ни попадя. В общем, как ни посмотри, но ученая в этих объяснения выглядела ну совсем нехорошо. Радостно, что ей все равно на то, что подумают эти незнакомые ей шинигами. Вот только Кэт он больше не тронет. - "Надо будет пояснить это ему как-нибудь позже".
Да, ведь стоит прямо сейчас закатить Итару истерику, да хлопнуть его по руке, как увидят, что у него и одежда порвана, да решат, что это сделала Хинамори. Что она вообще буйная и пойдут строчить письма главнокомандующему о том, что лейтенант 7-го отряда избивает своих подчиненных. Вот из-за таких глупостей лишиться этой должности, пусть она и была обузой, не хотелось. Все же это могло еще как-то пригодиться им, в их деле.
- Можете задержаться еще на каких полчасика, офицер Комамура, я предупрежу о вас лейтенанта первого отряда, попейте чайку, а потом возвращайтесь. Но у вас не больше получаса, - да, пусть они пойдут, зайдут в ту комнату, где до этого Хинамори и ее сестра обсуждали планы, да Кэт сама прирежет его, если ей так надо. У Айяме возникало слишком много сомнений в данном плане. Хотя бы из-за того. что ей какое-то время приходилось следить за этим парнем. Тогда как сестра могла бы переговорить, да выяснить с чего бы вдруг этому парню их подслушивать, а потом прикрывать их же.
Ну и в качестве завершающего штриха, ей оставалось просто изобразить обычное лицо, со взглядом, что ей абсолютно все равно, да уйти "в туман".

-----------> 7 отряд