Какая неудача.
Она стоит здесь, тратит время на объяснения с человеком, а в итоге оказывается, что он не знает её имени и ничем помочь не может. Не то что бы у неё было мало времени – понятие времени для искина отсутствовало, как таковое – но сам факт существования в форме без имени давил на неё не хуже, чем головная боль.
– Жалко, – искин отвернулась и сунула палец в рот, но тут же поняла, что ей чего-то не хватает, и снова уставилась на того, кому помешала пойти дальше.

Наверняка это осталось с прошлой жизни, быть не может, чтобы было по-другому. Привычка наблюдать за кем-то. За чьим-то важным занятием, за чьей-то силой, за чьей-то жизнью, не нарушая их мирного течения. Если бы человек, накинувший на неё чёрную ткань (искин вдруг вспомнила, что так делают с птицами, которых надо угомонить, но подумать на эту тему в своей восхитительной манере делать выводы не успела), сейчас развернулся и пошёл, она бы поплелась следом, не отрывая внимательного взгляда.

– Кто ты такой? – час от часу не легче, вопрос сорвался прежде, чем искин вообще осознала, что что-то говорит. Вопрос был растерянным и совершенно беспомощным. Вопрос прозвучал сразу после того, как человек ответил, что понял, и отброшенное церемонное «вы» гласило лишь о том, что действие всего, что мутило ей голову, прекратилось окончательно. Как рукой сняло. Теперь в голове были не мыльные пузыри, карусели и серое-тошнотворное. Там было пусто, только-то и всего. Её голову хорошенько промыли, вытерли полотенцем и оставили так.
Искин снова переступила с ноги на ногу, посмотрела в сторону, наткнулась взглядом на людей, посмотрела на них – но ничего нового не увидела. Переступала она не потому, что дорожка колола ей ноги: если заставить её поднять ногу и посмотреть на пятку, можно было увидеть грубую мозолистую подошву человека, который ходит босиком всегда. Тело просило движения, раз голове стало лучше, тело буквально кричало, что им нужно идти.
Куда?

– У меня беда с памятью, – пожаловалась Цури, снова уставившись на чужое лицо и совершенно не заметив чужой хватки на своей руке. Снова посмотреть жалобными глазами ребёнка она не успела, поняв, что земля ушла из-под ног, успела пискнуть в предвкушении падения.
И не упасть.
Теперь под её спиной и под коленями были две «палки», обеспечивающие новое равновесие. Боком она ощущала чужую грудь (бух-бух где-то под кожей), чужое лицо было одновременно и выше и боком.
Вообще-то, то же тело подсказывало ей, что подобное (нет, не такое) не впервой: ей часто доводилось быть направляемой чужими руками. Но не так, как сейчас. Странно как-то. Искин отчётливо захотела обратно на землю: так ей не нравилось.

– Мне не нравится. – что у неё на уме, то тут же попадало на язык. Кажется, и это не заметили, а обиженно отворачиваться она не умела. Вместо этого потянулась к чужим глазам, которые смотрели явно не на неё и попыталась потрогать хотя бы один, с явной заинтересованностью на лице.
Впрочем, почти осторожно. Насколько вообще можно быть осторожной в такую тряску.

- to SAYA -

Слова Саи о молчании Шарин лишь подтверждали догадки Соры. Что бы с девушками ни случилось там-где-они-были, это определенно отразилось и на их памяти, и на занпакто. По-своему это одновременно и пугало, и завораживало, и вводило в ступор. Девушкам решительно не с кем было поделиться своими опасениями, конечно, кроме друг друга, хотя бы просто потому что делиться-то было и нечем. Все, что они могли предложить - невнятную историю о таинственном похищении в никуда, возвращение из которого сопровождается беспамятством и полным отсутствием связи с занпакто. Все это, впрочем, и так уже известно. Ядомару, проходя по коридорам академии, нередко слышала, как студенты шептались у нее за спиной, а учителя сочувственно “ломали” домиком брови и не сводили с нее глаз, словно боялись, что девушка вот-вот растворится в воздухе. Другие же ждали от Соры объяснений и подробностей, как будто она захотела бы скрывать их, если бы хоть что-нибудь да знала. Нет, так дело не пойдет. Прежде чем идти к кому-то, надо сперва вспомнить хоть что-то, и словно читая мысли подруги, Сая тоже продолжила вести хрупкую тонкую нить, связующую их с потерянным в небытие годом.
Сора старалась не упустить ни единого ее слова, впитывая их как губка. В размышлениях Куросаки была доля правды. По возвращении ни она, ни Сора не обнаружили на своем теле заметных повреждений, если не считать мелких бытовых царапин, которые легко можно заработать даже при уборке собственной комнаты. Значит, если кто-то их и похищал, то сделал это так, что девушки беспрекословно подчинились его воле. Напрашивался очевидный вывод: этот неизвестный обладал исключительными навыками убеждения, которые заткнули за пояс даже вздорный характер Эды и Соры. Такие люди, на взгляд Ядомару, представляют особую опасность для всех, кто его окружает, а если ее теория о гипнозе верна, то и вовсе может оказаться тотальной угрозой всему Обществу Душ. От осознания этого факта по спине девушки пробежали мурашки, и она невольно содрогнулась всем телом. Сомнений нет, то, что произошло с ней и с Саей определенно требовало внимания Совета-46 и Ямамото-тайчо, в конце концов, если столь могущественный человек сумел незаметно похитить несколько вайзардов прямо из под носа Готей-13 это чего-нибудь да стоит.
Тем временем Сая приводила совершенно обоснованные и безмерно пугающие доводы, о которых Сора и сама думала, проводя бессонные ночи за материалами об их пропаже, но которые старалась забивать как можно дальше на задворки собственной памяти. Все это было парадоксально странно, и отсутствие логических ответов на бесконечное множество диких вопросов буквально сводило с ума. Если бы не Куросаки, с которой можно было это обсудить, Ядомару наверняка свихнулась бы.
- Не удивлюсь, если так оно и было, - наконец, решилась она ответить, - хотя это очень странно, что я сдалась без боя. Ты меня знаешь: лучше погибнуть в схватке, чем отдаться в руки какому-то психопату.
Девушка на мгновение замолчала, тщательно обдумывая свои слова и вдруг совершенно неожиданно нашла в них совершенно обоснованную лазейку:
- Если только меня не вынудили пойти, угрожая твоей жизнью.
Потеря лучшей подруги, - Саи - могло стать основательной причиной, по которой Сора без должных раздумий шагнула бы и в адское пекло. По правде говоря, Куросаки была единственным близким человеком для Ядомару, и лишиться ее - все равно что самой оказаться одной ногой в могиле. Даже ее мать, Лиза, вряд ли смогла бы претендовать на такую ответственную роль в жизни своей дочери.
Но что-то вдруг изменилось. Голос Саи стал другим, как будто машинным, и монотонно начал повторять слова, которые смутно вырисовывались и в голове Соры. Воспоминания, образы, картинки: все смешалось в единый поток, который необузданным вихрем проносился перед глазами девушки. Куросаки смотрела прямо перед собой, словно загипнотизированная и продолжала говорить, не разбирая свои слова и чужие. Со стороны это выглядело жутко, даже для Ядомару, которая, в принципе, в своей жизни, привыкла уже ко многому. Осторожно тронув подругу за плечо, вайзард попыталась привести ее в чувства, однако как будто сама, вместе с ней, входила в транс. В тот момент Ядомару вспомнила почти все.
Все началось в парке целую вечность тому назад, когда, убитая новостью о пропаже Саенары, Сора, наконец, ее нашла. Это была долгожданная встреча, которая на какой-то момент буквально перевернула с ног на голову абсолютно все. Целый вихрь эмоций тогда, помнится, пронесся в ее сердце. Однако радость оказалась недолгой. Уже совсем скоро вайзард поняла, что Сая одержима неизвестным, который выдавал себя за Императора, - будущего повелителя трех миров. Чтобы убедить Ядомару в его благих намерениях, Куросаки позвала девушку в его дворец, и, не в силах потерять подругу вновь, Сора неохотно согласилась. Следующие несколько часов вновь ускользнули из памяти вайзарда или появлялись отрывками, сопровождаемые неприятными эмоциями. Ядомару чувствовала злость и недоверие вперемешку с интересом и непередаваемым влечением. Ее руки то и дело тянулись к Эде, но что-то все время мешало ей вынуть клинок из ножен. Что-то, или… кто-то? Его удивительные глаза преследовали Сору во снах, но только прежде она считала, что это лишь плод ее воображения, но сейчас… Сейчас все обретало новый смысл. Черт! А ведь всего несколько дней назад девушка просто считала, что сошла с ума.
"Если этот мир не хочет стать лучше, я его заставлю. Даже если придется его уничтожить и создать новый."
Голос Саи разрезал тишину словно нож масло, заставив Ядомару вздрогнуть и выйти из транса. Проморгавшись, девушка выпрямила спину и осмотрелась по сторонам. Она надеялась, что этот маленький сектанский трюк никто не видел, не хотелось ни перед кем оправдываться, и только после этого схватилась за голову, чувствуя, как где-то внутри разгорался очаг боли. Впрочем, от этого был толк. Теперь девушки знали на порядок больше, чем когда только встретились, и это, можно сказать, обнадеживало. Осталось лишь убедиться, что Сора и Сая видели одно и то же видение.
- Что, вашу мать, это только что было? Ты видела что-нибудь? И что за хрень ты все время говорила?
По правде сказать, поведение подруги пугало до усрачки и казалось, что она до сих пор не до конца пришла в себя.
Надеюсь, у нее не случится никакого приступа, до медпункта слишком далеко пилить.
Сора осторожно взяла руку Куросаки в свою и ободряюще ее сжала, внимательно всматриваясь в ее реакцию. Было похоже, что минутное помутнение вызвало у нее куда больше последствий, чем у Ядомару.

Возбуждение Саи, подобно гриппу, передалось и Соре, несмотря на то, что она старалась держать свои эмоции под контролем. Волнение и страх, вызванные потерей памяти и окружавшими девушек слухами, теперь, на фоне случайного возвращения утерянных воспоминаний внезапно поменяли полярность. Сложно было поверить, что еще год назад Ядомару могла совершить что-то настолько иррациональное как поддаться слепому случаю и позволить увести себя в другое измерение человеку, который, вероятно, был самым опасным человеком во всех мирах! Такое было непросто принять и еще труднее уложить в своей голове. Сора никогда так не поступала, это было немыслимо, но теперь она просто не знала во что верить. Привязанность к Куросаки сыграла с девушкой дурную шутку и могла стоить не одной жизни, именно из-за нее Ядомару оказалась в столь противоречивой ситуации, из-за которой верность и намерения вайзарда могли оказаться под большим сомнением. Эмоции отвлекают. Они всегда отвлекали и приводили к ужасным последствиям, кто бы что ни говорил. Еще тогда, в детстве, не стоило поддаваться обаянию Саи и идти у нее на поводу. В конце концов, их дружба сегодня - одна из больших проблем и ошибок.
- Я помню. - Сухо ответила Сора, сумев, наконец, выдавить из себя слова. Отвернуться от семьи, - от Лизы, - было гораздо проще, когда Ядомару была еще совсем ребенком. Отвернуться от лучшего друга теперь... невыносимо трудно. За все эти годы Сая стала для Соры больше чем просто другом, она стала для нее чем-то вроде небольшого мира, маленькой вселенной, из которой было почти невозможно выбраться. Но необходимо.
Ядомару встала со скамейки и крепко стиснула кулаки, собираясь с мыслями. Она не могла смотреть на возбужденную и одновременно удивленную Куросаки, поэтому смотрела прямо перед собой, щурясь от холодных капель дождя, бивших по лицу. Она молчала, как молчала и Саенара, не понимая, почему не может произнести ни слова. Слова, которые только что сложились в логичную цепочку, теперь тугим комом стояли в нее в горле, а глаза щипало от слез, за которые вайзард ненавидела себя еще больше. Какими словами можно было сказать все это? И стоило ли говорить вообще? Сора путалась в собственных мыслях, терялась в решениях, с трудом осознавала что происходит. Она и представить не могла, что разорвать связующую нить с другим человеком окажется такой непосильной задачей, гораздо легче было вырвать из груди собственное сердце.
- Думаю, - голос предательски дрогнул, но, выдержав паузу, Ядомару продолжила: - думаю, ты понимаешь, что обо всем этом никто не должен знать. Те, кто услышат нашу историю, либо решат, что мы спятили, либо сочтут предателями как Айзена, а я не хочу знать, что из этого выйдет, поэтому, как бы ни хотелось рассказать, держи язык за зубами. А теперь извини, мне пора. Скоро начнутся занятия, и мне нужно к ним подготовиться.
Сора развернулась, чтобы уйти, но в последний момент остановилась и бросила:
- То, что случилось, должно остаться между нами. Эта ошибка... могла стоить нам обеим жизни. Не хочу чтобы она повторилась, а для этого нам лучше больше не видеться. Мы... - Девушка запнулась. - Я слишком к тебе привязана. Прости.
Не задерживаясь больше ни на минуту, Ядомару направилась прочь из сквера.

------------> В неизвестность