Айяме передумала. Точнее как бы это объяснить… Дело в том, что в голове Хинамори все было четко: если делаешь доброе дело, ну или пытаешься как-то помочь кому-то просто потому что так считаешь нужным (даже если тебя не просили), то ничего себе требовать не смей. Вроде бы как и можно попросить взамен помощь, но суть в том, что для нее это было неправильным. Для девочки доброе дело это только то, где для себя ты ничего кроме «спасибо» и не получаешь. Пожалуй, трудно объяснить логику этой особы. Куда легче сказать на примерах, что для нее нормально, а что нет. Вот сейчас поцеловать Шики – нехорошо. В добром деле не должно быть никакой личной заинтересованности в объекте, который нуждается в помощи. Для Хинамори было еще и так, что если ты давно знаешь кого-то и нормально с ним общаешься, то сделать что-то полезное для него – обычное дело и ничего более. На самом деле же девочка нормально относилась только к Маюри, а все что тому надо было она и так выполняла.
Будущая ученая, а сейчас просто объект изучения одного из них, глаза не закрывала, не видя ничего странного или такого в самом поцелуе, но все же трактуя тот как самое действие не очень. Вроде бы и лезешь непонятно что делаешь, но ни Шики не спросил, да и опять-таки изначально хотел помочь, отвести погулять, хоть как-то развеселить, а сейчас просто находишь оправдание своему любопытству говоря самой себе что во благо делаешь. Мысли Хинамори были более чем запутанны и вот так вот за раз все это пояснить было нельзя. Особенно если учесть тот факт, что для нее самой размышления эти были не до конца ясны. Но вернемся к происходящему. Девочка заметила что с Шики стало что-то не так, тем более что непонятный свет начал потихоньку разгораться в глазах того, как может начинать полыхать какой-нибудь костер. Сначала пару искр, а потом пламя как займется… Что сделано, то сделано. Айяме все же не успела отойти обратно, да отвернуться и дать переодеться мальчику, как тот просил ранее (да и не особо собиралась), но поцелуя не должно было быть (в ее планах во всяком случае). В тот момент когда она заметила что с недавним товарищем происходит что-то не так, то постаралась придержать его, чтобы он не упал да и не ударился обо что-то, а ведь шанс такого всегда есть, особенно если учитывать то, что сейчас Шики и сидел-то с трудом. Мягко и едва-едва ответив на поцелуй, Айяме продолжала еще как-то пытаться удержать мальчика, когда тот решил ее оттолкнуть. Мало ли что у него в тот момент крутилось в голове, но Хинамори могла подумать многое. Учитывая что он дотронулся до нее случайно, то Шики мог совершенно этого не хотеть, а значит и толкнул специально чтобы дать понять, что она не должна к нему лезть.
Упала Айяме почти на спину, решив «приземлиться» на локоть. Кость от этого явно в восторг не пришла, сообщив об этом девочке недовольным нытьем. Хинамори, может быть, и расплакалась как другие персоны женского пола, которые в ее возрасте от ударов мигом бросаются в слезы, но боль не так уж и ощутима, да и привычки истерить на пустом месте нет. У Маюри с лишними звуками строго – слышит раздражающий писк, сразу выдает приличную оплеуху, которая заткнет надолго. Вместо этого всего девочка недовольно цыкнула и злобно покосилась в сторону Шики. Естественно, ожидала она увидеть неприязнь смешанную с болью и что-то подобного рода. Первое по отношению к ней, второе из-за того что с мальчиком происходит внутри, а третье просто так, для компании к первым двум. Хинамори полуприкрыла один глаз, оставляя второй полностью открытым. Выражение лица от этого было каким-то ехидно-злым, учитывая что и намека на улыбку не было. Куда чаще она просто недовольно могла прищурится, развернуться и уйти, но не сейчас. Потому что происходило что-то из ряда вон выходящее. То ли неупокоившиеся демоны вселились в Шики, то ли ему было ну слишком плохо. Но поведение мальчика было чуть ли не полностью противоположным тому, что можно было лицезреть ранее. Будучи не пугливой, Айяме не собиралась бежать к Куротсучи и докладывать о своем открытии, зная что: во-первых, получит за то, что отвлекает капитана двенадцатого от опыта; а, во-вторых, погулять тогда точно не получится, а значит все эти труды с добыванием одежды были напрасными.
Идя наперекор, всему что крутилось в голове девочки, Шики посоветовал бежать. Вот тут она уже поджала губы. Думать что она, дочь самого Маюри-самы, трусиха и бежит от каких-то слабых подопытных, которых отец укладывает штабелями чуть ли не мановением руки – нет уж, дудки. Можешь так думать, но показывать что в голове крутиться что-то такое – не смей.
Девочка поднялась на ноги и сделала два шага в сторону мучающегося парнишки. Сказать по правде, в голове отчаянно крутились тысячи невероятных комбинаций насчет того, что же на самом деле надо делать с этим мальчиком. Если бы Хинамори выращивалась где-нибудь в четвертом отряде, то подобный вопрос был бы для нее простым, но чего нет – того нет. Конечно, как вариант можно было бы выколоть глаза Шики, ведь это они приносили ему боль. Вот только что он скажет когда очухается? Да и не позволит мальчик ведь выдавить свои очи пальчиками непонятной недавно заявившейся девочке. Хотя, он бы не разрешил даже если бы уже второй или трети год пялился на ее морду.
Говорят, что все сумасшедшие куда сильнее, чем люди, которые в ладах с собственным разумом. Либо Айяме подтверждение этой фразы, либо тут роль играет что-то совсем другое, но разозлившись, да и будучи вообще не на небесах от радости, Хинамори смогла толкнуть мальчика к стене, но так чтобы не причинить боль (конечно, ощущения не самые приятные, но если бы цель была именно та, то можно было бы и посильнее это сделать), а просто прижать дабы не рыпался лишний раз. Одну руку прижала к стене своей [рукой], а вторую кто-то своим же боком. Ей надо было лишь чтобы одна ее рука была свободна. Ту Айяме решила прижать к глазам, но не для того чтобы избавить мальчика от них, а что-то сделать. Девочка и сама не до конца понимала что творит. Она пару раз видела как члены двенадцатого дотрагивались светящимися пальцами до подопытных, а их раны постепенно затягивались. Один из ученых тогда пояснил, что у каждого шинигами есть некая духовная сила, которую можно использовать как и в бою, так и для лечения, надо лишь правильно направить ее, да и вообще иметь. То, что реяцу у девочки есть, это было ясно, тем более что Маюри-сама как-то обмолвился, что, возможно, она поступит в Академию, где и учат на шинигами (если доживет, хотя, этот факт в голову Хинамори не вбился, пройдя мимо). Как-то попытавшись что-то этакое выдать, Айяме попыталась сосредоточится на своих руках.
