Айяме знать не знала что сейчас твориться перед глазами Шики, но это, возможно, к лучшему. Ведь тогда лишний раз засомневавшись в том, что же надо делать и не стоит ли позвать Маюри-саму, девочка могла принять неправильное решение. Сейчас она могла лишь чувствовать как трясет того и мысленно пару раз пожалеть беднягу. Всем бывает плохо, любой может заболеть, но это не значит что стоит относиться к недугам с пренебрежением. Даже если плохо кому-то там. Ведь потом кто-то так же поступит с тобой. Обидно, конечно, если ты поможешь, а потом будет кидалово по отношению к вашей же личности, но ничего не попишешь. Мальчик все же был «любимой игрушкой», а потому Айяме несколько за него беспокоилась. В общем-то, получив такое «почетное звание» довольно просто, Шики мог точно так же его и потерять, а вместе с ним и интерес со стороны будущей ученой. Но «жизнь такая штука, может всякое случиться».
Почувствовав как мальчик сжал ее руку, Хинамори подумала что тот, наверное, напуган. Хотя кто бы не испытывал страх находясь на его месте? Да и голос того тоже был неровным. Тяжело тому, определенно. Была одна идея. Ведь от того что ярко-синие сияющие глаза были закрыты, ему стало легче, а значит, можно было этот факт использовать как-то.
Сейчас Хинамори не хотела напугать Шики еще больше чем есть и довести того до истерики или подобного. Раз уж он хочет цепляться за нее, то пусть хоть движению не мешает. Рассудив так, девочка аккуратно заставила отцепиться мальчика от ее руки, дав тому прицепиться к ее кофте. Таким образом, рука его была где-то в районе ее талии, а сама Айяме могла двигать своей конечностью. Последнее было необходимо для того чтобы оказать помощь мальчику. Просто изредка даже Хинамори играла с другими детьми. Нельзя было сказать что те этому были рады, даже наоборот. Но и отказать дочери капитана двенадцатого не могли. Все-таки его лицо им, возможно, мерещилось в жутких кошмарах. Да и сама девочка преспокойно пугала тех самим своим присутствием.
А теперь о карманах. Руки этой особы сами хватали все, что плохо лежит и тянули куда-то себе. У Айяме могли найтись самые неожиданные предметы в карманах. От какого-нибудь лабораторного скальпеля до трех-четырех конфет. Потому нет ничего такого удивительного что там была повязка. Точнее, у этого куска ткани могло быть и другое какое-то применение, но Хинамори использовала иго для игры в жмурки. Сама она умела завязывать глаза другим, так что невозможно подглянуть, тогда как те этого не могли. Да и ребятишки не хотели даже прикасаться лишний раз к ней, будто та была прокаженной. Из-за этого девочка сама завязывала себе глаза. Ну и, конечно, делала так, что оставалась небольшая щелочка рядом с носом. В игре она не давала огромного шанса изловить всех, кого можно, но зато гарантировала то, что глядя себе под ноги, Айяме не споткнется и не полетит куда-нибудь кубарем, откуда потом не сможет вылезти.
Убрав руку, что была на глазах Шики в самый последний момент, девочка сразу же приложила материю и ловко и быстро завязала мальчику глаза. Вот так-то. Готово, господа-товарищи. Вот осталось лишь узнать…
- Как ты? – в голосе промелькнуло легкое беспокойство. Айяме не торопилась отпускать из рук Шики хотя бы потому что план мог эпично провалиться и тот сейчас бы принялся дергаться и носиться по комнате. Такое вызывало легкий страх и у нее самой. Все же он сам сказал, что «убить кого-то хочется» в таком состоянии. А Хинамори не хотела приказывать долго жить раньше времени. Еще не все уголки в лаборатории облазаны, не все, что можно тут найти потрогано и понятно. Глаза впились в лицо Шики, пытаясь прочесть на том, как он себя чувствует и не надо ли ему чего. Где-то внутри она надеялась что с ним все в порядке и он станет таким, каким был до ее ухода.

Пусть от завязывания глаз и было лучше, но рука сама легла еще раз на глаза мальчика и пробыла там какое-то время, совсем недолго. На всякий случай, уж не повредит. То, что ему стало не так плохо, Шики подтвердил на словах. Голос его чуть подрагивал, но оно и понятно. С каким-то облегчением обняв беднягу, Айяме чуть улыбнулась в ответ, хоть и знала что сейчас он этого не увидит. Никто не увидит. Собственно, ни один ученый и не почувствовал, что с одним из подопытных что-то не так. То ли увлечены все своими делами, то ли Маюри-тайчо запряг так что не вылезешь. Было так же пусто, так же тихо, как и всегда. Надолго зависать в каких-то размышлениях девочка не стала, вновь перейдя к копошению. Все же у этих двоих были планы, а к выполнению их так и не продвинулись из-за вот этой вот маленькой неприятности.
- Только, думаю, надо немного поторопиться, - Хинамори смотрела на лицо Шики с повязкой и картина эта чем-то немного напрягала. Или смешила. Девочка еще не определилась что именно. Обычно все же так можно увидеть разве что ребенка играющего на улице. И точно… капитан Тоусен. Айяме видела его всего раз, и то не в живую, а картинкой-фотографией на экране одного из приборов. Ученый находившийся в паре шагов на вопрос Хинамори-младшей удосужился ответить что это один из шинигами-отступников. Он будто бы предал Готей-13, не смотря на то что был капитаном одного из отрядов. Почему-то Айяме мало верилось что кто-то в своем уме возьмет и не продумав откажется от такого поста. Маюри-сама же работает и работает до сих пор, и вроде как вполне доволен жизнью. Девочка, привыкшая брать пример именно с Куротсучи, считала что все те, кто делают не так как он, выбирают какие-то неправильные дороги. Ну или просто не такие хорошие, как у него.
Кстати, об отсутствии кого-либо, засекшего непорядок с Шики… А ведь Хинамори и не могла припомнить чтобы вообще кто-то кроме Маюри, Нему или того, кто приносил пищу, заходил вообще в эту комнату. Не смотря на сей факт, полы и стены были довольно чистыми. Странно, конечно, что в комнате, где никто не убирается такой порядок. Пыль же сама вроде как образуется. Достаточно наличие одежды. Айяме, которая редко бывала в доме, где жила ее мать, а именно в своей комнате, прекрасно знала что достаточно пару неделек там не появляться и слой пыли покрывает стол или полки. Все же Момо почему-то не считала нужным лишний раз заходить в комнату дочери. Обычно так поступают если ребенок умер, а в семье не столько народу, что приходится занимать все комнаты. Тогда это помещение и пустует. Возможно, Хинамори-старшая и правда потеряла Айяме тогда, когда девочка забрела к Маюри-тайчо. Во всяком случае, и ранее не самый послушный ребенок стал относиться к родителям так, словно те только и делали что постоянно ее обманывали, а как что начинали пытать. Хитсугая Тоширо и так был холоден, а потому не особо парил девочку своим вниманием, но что касается матери… Говорят что выбирая между злобным разбуженным драконом и мамашей, которая чрезмерно любит свое чадо, то довольно трудно сказать что из этих двух вещей страшнее.
В то же время, будущая ученая, в отличие от Шики могла покидать эту «камеру» в любой момент когда хотела, кроме того, когда находилась у Маюри под наблюдением. Потому могла вполне пропускать те моменты, в которые кто-то занимался здесь уборкой. Но и это вряд ли, ибо ни разу не столкнуться с этим шинигами… тогда он должен быть привидением, растворяющимся в воздухе едва ноги девочки зашагают рядом с дверью.
- Надо переодеваться тебе уже, - девочка желала показать Шики что там находиться снаружи, а тот несколько тормозил этот процесс. Легкое нетерпение, которое сейчас можно было заметить в ее голосе, передалось и рукам. Не особо дожидаясь какого-либо ответа, они продолжили то, что совсем недавно прервал Шики своим приступом. Отличие сейчас было лишь в том, что мальчик уже не мог переодеться сам. Будучи с завязанными глазами он вполне мог бы одеть все так, что было бы задом наперед и шиворот-навыворот. И вообще раз сказал что, пойдешь, то не отказываться ему от своих слов, Айяме мало ли как отреагирует на такую внезапную перемену.