Дождь, точнее даже, сильный ливень. В такую погоду Кьеширо всегда был особо веселым. Настроение само собой улучшалось, пропадала всякая сонливость и лень, хотелось работать, работать и еще раз работать. Так что все дождливые вечера он обычно просиживал в кабинете, разбираясь со всяческими бумажками, проверяя медикаменты или же просто прибираясь, поэтому уходил брюнет глубоко за полночь. Но это обычно, сейчас же была немного другая ситуация: ему приходилось ночевать в медпункте. Ибо к Католине проситься не хотелось (слишком уж гордый тип, да и навязываться не очень-то хотелось), а возвращаться к себе было просто опасно. Особенно после их ссоры с кохаем. Это ж надо было из-за какой-то чуши. Ну, если бы не едкие комментарии со стороны медика, наверняка, скандал быстро бы сошел на нет. Но ему ж иногда неймется. Так и хочется после такого самому себе треснуть, но это больно, плюс, самому же себя потом и лечить, так что предусмотрительный Кьеширо просто не мог позволить тратить пластыри просто так.
Так что вот, у парня просто не было выбора, ему в любом случае пришлось бы провести здесь очередную ночь. При всем прочем, еще и работы накопилось порядочное количество. В конце весны всегда проходила вакцинация учащихся, чтобы, не дай Ками, не подхватили какую-нибудь заразу к Генсее и не испортили гигаи. А значит, это жуткая морока для медперсонала академии, который здесь выражался в одном единственном лице. Нет, ему, конечно, присылали несколько рядовых из 4-го для непосредственно самого процесса вакцинации, но с проверкой реакции, отчетами и прочей чушью занимался один Укитаке. Пожалуй, это иногда выматывало. Слишком много писанины. Казалось, что буквы уже просто прыгали перед глазами. Стоило ему опустить веки, как тут же этот танец разноцветных символов продолжался с удвоенной силой. Нужно отдохнуть, определенно.
Барс снял очки и потер двумя пальцами переносицу, в то же время закрывая глаза и шумно вздыхая. Сколько уже было времени? Пять вечера? А может семь? Или час ночи? Неважно, все равно деваться некуда, а работы еще часа на два, не меньше. Все-таки, когда он первый раз пришел в общежитие, был полностью уверен, что работы здесь будет меньше. Ну да, конечно. То кто-то перетренировался, то кто-то отправился на разведку мира живых и пострадал от чего бы то ни было, то просто по неосторожности гигай повредили, то еще что-то. Особо частыми гостями были младшекурсники, которые по глупости вечно попадали в неприятные ситуации, а лечиться на утро приходили в медпункт.
"Таааак, что тут у нас? Первый курс в полном составе, второй курс... стоп, на первом опять Ичимару не смогли поймать, что ж ты будешь с ней делать? Эээх, да ладно, пусть родители разбираются, я в няньки не нанимался" - Кьеши водрузил очки на их законное место и принялся за чтение списков обучающихся. Нет, у него было хорошее зрение, разве что небольшая дальнозоркость, которую парень отказался исправлять, несмотря на все возгласы родителей, ведь дискомфорта она не приносила, разве что при чтении приходилось надевать очки, чтобы глаза не слишком уставали. - второй курс... им первым делали, вроде. Тааак, Хинамори опять отказалась от вакцины? Неудивительно, хах. Третий курс, Сасаки... - он даже в лице изменился, как-то помрачнел сразу. Точно, как же мог забыть, что его дражайший кохай до ужаса боится уколов. Здоровый лоб, а туда же. - Ну, этот еще получит свою порцию... Хммм... - последующее чтение сопровождалось лишь тихим хмыканьем медика и пометками в бланке. Не прошло и получаса, как брюнет отложил списки учащихся и взялся за новые бумаги, благо, ими был завален весь стол.

Тишина, нарушаемая шелестом переворачиваемых листов бумаги. По-моему, нет ничего лучше этого звука. Ничто не мешает, не отвлекает от работы, не глушит собственные мысли. Красота же. Правда, как и любой другой факт, доставляющий удовольствие, эта красота быстро закончилась. Точнее, ее нагло прервал удар по дверной ручке, а затем и ужасно громкий (по крайней мере так показалось медику) хлопок дверью, дабы, видимо, ее закрыть.
"Ммм, блондинка все еще не в духе? Надеюсь, придумал что-то новенькое, не вечно же меня из ревности пилить..."
Брюнет едва заметно ухмыльнулся, не отрываясь от документов, а даже наоборот поднимая их выше, чтобы скрыть лицо от Даичи. Что уж говорить, да, визит был очень даже неожиданным. Барс был уверен, что проведет здесь еще как минимум одну ночь, после чего с радостью пойдет искать пристанище где-нибудь в другом месте. А во время этого поиска будет пойман в грубой форме, после чего уже помирится с нервным и ревнивым кохаем. Пару раз, да. Но чтобы прям вот так вот он пришел сюда... Знал ведь где искать, гадость такая.
Кстати, если говорить о мерзком, холодном и довольно циничном характере Барса в отношении Даи, то это чуть ли не феномен. Ведь для семьи, знакомых, окружающих Кьеширо - просто ангел во плоти. Красивый, обходительный, вежливый (что, увы, стало редкостью), улыбчивый и бесконфликтный молодой человек. Любит и всячески оберегает младшую сестричку, работает на благо студентов, в драки не ввязывается, наоборот всех успокаивает, любит помогать в качестве психолога, но слаб здоровьем (из-за чего у всех возникает желание его пожалеть). Вроде бы, насквозь положительный парень. Но ведь всегда у таких есть что-то, какой-то изъян, не бывает ведь идеальных людей. Даже если это шинигами из низшей аристократии. Так вот изъян Барса в том, что у него на самом деле отвратительный характер. Ну как отвратительный, слишком прямолинейный, да и эта любовь к сарказму и цинично-издевательским высказываниям... Кто бы знал, как сложно все это держать в себе. Поэтому, дабы не портить впечатление о своей персоне, эту сторону своего характера Кье показывал только кохаю, которому не посчастливилось подобраться настолько близко.
- Ммм, как мило... Хорошо, что хоть кто-то заботится обо мне, да, Сасакибе-сан? - парень не оторвался от документов даже когда коробка, как видимо, с шоколадом приземлилась на стол с характерным хлопком, еще и смахнув образовавшейся воздушной волной пару бумаг. Да что там не оторвался, у него даже ни один мускул на лице не дрогнул, еще чего, чтобы этот холодильник как-то эмоционально реагировал на коробку шоколада. Прошло буквально секунд тридцать прежде чем медик убрал уже успевший надоесть отчет о вакцинации, после чего скользнул взглядом по коробке и, подняв глаза чуть выше, остановился на лице вошедшего. - Приболели? Или вопросы какие? - взгляд был совершенно отсутствующим, не хватало только зевнуть для полной картины.
"Да уж, белый шоколад, еще и клубничная начинка. Надо куда-нибудь выкинуть, чтобы потом не нашли, а то не комильфо."
Он мысленно ухмыльнулся своей логике, внешне же уголки губ едва дрогнули. Да уж, вид его дорогого кохая оставлял желать лучшего: потрепанные джинсы; растянутая темная майка; на голове вообще непонятно что, будто им дворы подметали, как минимум; из-под оттянутого ворота майки видны ключицы и кожа такая светло-розовая, не то что бледно-серая, как у Кье. Тут же услужливое воображение стало воспроизводить шрамы и родинки, скрытые под одеждой. Брюнет сглотнул, поймав себя на том, что уже явно не безразличным взглядом осматривал Милки с головы до ног. Помимо всего прочего он, кажется, был рассержен. Ах да, мерзкие конфеты, какая "неожиданность". Или предлог чтобы самому проверить Кьеширо? Хотя, какая разница-то. - Чай? Кофе? Саке? - в который раз ухмыльнувшись, медик поднялся из-за стола и проследовал к двери, дабы запереть ее на замок. Мало ли кому еще взбредет в голову шляться ночью по общежитию, а медпункт официально закрыт... "Щелк". Ну все, теперь уже точно, и бежать некуда, разве что в окно со второго этажа, да и зачем? Закрыв дверь, парень вернулся к столу, начав собирать бумаги в аккуратные стопки, тем самым освобождая стол.

"Поклонницы, поклонники, всех к чертям собачьим, мне не до них." - уже было почти сорвалось с языка медика, когда он вспомнил, что все-таки приличный человек, да и повода беситься у него практически не было. Ну, не будет же он внезапно раздражаться и вести себя подобно какой-нибудь истеричке? Ну вот и все. Еще и блондин так некстати упомянул о вакцинации... Честно говоря, если бы не он, то Барс бы с преспокойной душой забыл работу на сегодня. Но раз так, то нужно держать марку. - Вам, Сасакибе-сан, именно Вам нужна эта вакцинация. Судя по отчету, вы единственный из курса не прошли ее. Думаю, мне не нужно напоминать, как важен иммунитет в мире живых? - Брюнет уже было потянулся за листком, когда его опередили, водрузив тот обратно на стол, а затем и придавив его своей, так называемой, пятой точкой. Легкий вздох со стороны медика - все, что выражало его досаду по вышеуказанному поводу. Что ж, холодильник он и на грунте холодильник. Особенно если уж Кьеширо решил играть своеобразный спектакль под названием "врач - пациент". Вся игра вообще была затеяна скорее ради личного интереса, нежели показа мол "я обиделся, жалейте меня". Укитаке было любопытно, долго ли он, да и его кохай смогут держаться относительно холодно, изображая практически незнакомых людей, которым по воле случая довелось работать вместе. В любом случае на людях приходилось играть эту "пьесу" или же была еще одна "надоедливый кохай - терпеливый сенсей", но второй они играли не только на людях, ибо в жизни было практически так же.
- Чай, кофе, саке, табуреткой? - парень кивнул, пожав плечами и всем видом вопрошая, мол, что мелочиться? А действительно, чего мелочиться-то? Сначала чайку зах... простите, выпьем. Потом кофе, затем саке из запасов достать, ну а под утро уже можно и дружески так табуреткой друг другу двинуть. Весело же, нет?
Собрав все бумаги в аккуратную стопку и отправив их в верхний ящик стола, парень позволил себе ухмыльнуться, наблюдая за манипуляциями Милки. Смять и кинуть отчет о вакцинации, конечно же, умнее он ничего придумать не мог. Блондинка ведь, что поделать. Да уж, похоже, планы с чаем и табуреткой отменяются, сейчас начнется действие. И ведь действительно, стоило ему подумать об этом, как Даичи завел разговор про некую блондинку и то, что нужно завести пассию. А вот и экшн. - Уже, мон шер, уже. Чудесная девушка, знаешь ли. Айзен Католина, знаком с такой? - к этому моменту Кье уже пересек медпункт, оказавшись рядом с наклонившим голову блондином. Что он хотел этим показать? Нет уж, пришел, так останется, других вариантов не дано.
- О, нет, мне нужно было с вами поговорить, Сасакибе-сан~ В последнее время вы стали таким раздражительным, мне кажется, что у вас что-то случилось... - правильно, сказал гадость истеричке - быстренько загладь вину, пока тот не опомнился. А то мало ли, может, в него еще что-то прилетит окромя тапков, кто ж знает этих Сасакибе-то? Кстати, тапками в бок было больно, но Барс на то и Барс, чтобы не обращать внимания на мелочи и держаться гордо и величественно. Так что вернемся к вышеупомянутому действию. Милки был пойман уже по пути к двери еще до произнесения медиком слов про девушку, брюнет успел заключить в своих цепких объятьях кохая, смыкая руки в замок где-то в районе его поясницы. А дальше что? А дальше ничего, парень притянул Даи к себе, давая ему все меньше свободы действий и, наверняка, вызывая бурю возмущений. Поэтому действовать нужно было без промедления. - А, между прочим, я скучал~ - редко, слишком редко можно было дождаться от медика подобных слов, уж не любил он это дело, так что Кьеширо, скорее всего, действительно решил помириться, причем сделать первые шаги, ну, и заодно смягчить новость, которую преподал якобы невзначай. Наклонившись еще немного (чертова разница в росте) брюнет буквально впился в губы кохая, настойчиво стараясь углубить поцелуй и всем своим видом показывая, что он явно готов идти к примирению, пусть и такими интересными методами.
И все же весь спектакль пошел к черту. Зато выяснилось, что играть в молчанку и незнайку, по крайней мере, Кьеширо может только 3 с половиной дня, не больше. Далее им овладевает банальное желание, с которым он бороться не хочет. Печально, но правда, а что поделать.

Отредактировано Ukitake Kiyoshiro (05-05-2011 22:58:23)

Крик. Слишком много, слишком громко, слишком эмоционально, слишком... просто слишком. Хотя реакция, конечно же, ожидаемая. Точнее выразиться, именно на нее Кьеширо и рассчитывал. Зачем? Возможно, действительно уже давно выхаркал последний здравый смысл. Но иногда на него находило. Пойти в одиночку разбираться с чем-нибудь, поругаться с кем-то, обычно попадал Даичи, ибо от него действительно получить можно было. А все почему? Ответ прост: так Барс возвращал себе вкус жизни, потерянный в постоянной и практически рутинной работе. Когда все хорошо, быстро привыкаешь, и это "хорошо" теряет свою прелесть и радость, которую должно нести. Через некоторое время не радует уже ничего, и приходится вот так "развлекаться".
От резкого и громкого визга, на который перешел блондин, в ушах зазвенело и даже грозило головокружением, которое явно не приветствовалось. Ну уж не хотелось в такой эпически-трагический момент падать в обморок или оседать на пол, отчаянно моргая и держась за голову, ибо головокружение сопровождалось жуткой слабостью и темнотой в глазах. А там и до приступов "харкания внутренностями" недалеко. Нет уж, нужно было срочно его заткнуть. - Чем тебе не нравится девушка? Она достаточно мила, да и к тому же, какая разница, кто ее отец? - "Вряд ли она строит планы по захвату Сейретея как месть за отца." - Наверное, болезнь действительно оставила на мне свой отпечаток. Что-то я в последнее время стал плох на память. Давно ли мне нужен шантаж, чтобы начать встречаться с кем-то? Сам не лучше. - Укитаке не то фыркнул, не то вздохнул, отворачиваясь к окну и наблюдая за их отражением в стекле, на улице было слишком темно, чтобы удалось рассмотреть хоть что-то кроме близлежащего дерева. - Или Вам, моя дорогая истеричка, напомнить про некую особу по имени Субару? - он все еще смотрел в окно, но на этот раз на лице уже была горькая усмешка. Да уж, помнится, тогда сам Кьеширо был в шоке. Как это так ЕГО Даичи и нашел себе какую-то девицу странного вида. Это ему, Барсу, можно встречаться и спать с кем угодно, все равно вернется к блондину, все равно не испытывал ни к кому никаких чувств. Но чтобы его Милки, его кохай, подчиненный, помощник, парень, в конце-концов, и вот так вот посмел найти себе кого-то. Тогда это было для медика невероятной степени шоком. Он даже с неким остервенением зарылся в работу, не появлялся дома пару дней, объясняя это все тем, что пришло указание из 4-го, вроде, надо пересмотреть все отчетности за последние три месяца и доложить через два дня. На самом же деле все было гораздо прозаичнее. Но он не сказал ни слова, даже внешне старался не показывать. Интересно, Даи вообще заметил, что с Барсом что-то не так? Хотя, какая уже разница в прошлое-то заглядывать. Но воспоминания подступили и застряли мерзким комком в горле. Аж снова противно стало.
- Шамаханская царица? Сегодня захотелось быть снизу, м? - он буквально огрызнулся, чего от непрошибаемого медика очень сложно было добиться. Но что поделать, настроение было испорчено. Чертовы воспоминания, всегда они мешают. Лучше бы он при той коме получил рассеянный склероз, а не черный цвет волос, тогда теперь бы когда повернулся, не узнал эту наглую рожу и не смотрел бы сейчас так гневно, пытаясь доказать тем самым свою невиновность и вину Сасакибе одновременно. - Ну давай, чего ты ждешь? Запусти в меня тысячу и одно кидо, добей меня, раз я такой плохой. Я же вообще блядь, не так ли? Сплю с кем попало... - на этот раз уже хищная улыбка показалась на красивом лице брюнета, он явно наслаждался, забыв про рамки. - Знаешь, тут недавно такая третьекурсница была, просто прелесть. Сказала, что влюблена в меня, представляешь. Твоя одноклассница, вроде бы. Милая девочка, да, но слишком фанатичная. А после был пятикурсник, вот он был настоящая прелесть, до сих пор помню эти губы на моей коже... - Кьеширо уже явно перешел все границы, нападая на парня и давя его не только словами, но и всей своей рейацу. А вот и поцелуй. Ничего странного, что ему мало того, что не ответили, так еще чуть не придушили и двинули в нос. Нет, слава Ками, нос не сломан, просто разбит. Ибо уже через несколько секунд Укитаке почувствовал солоноватый привкус крови во рту. Ладно нос, а вот горло тревожить не стоило, слишком уж хрупкое оно у медика. Вот сейчас он уже чувствовал, как кашель подступает. Но еще было рано.
К слову, после удара и того, что его явно испуганно оттолкнули, парень стоял согнувшись практически пополам и вытирая рукавом белого халата разбитый нос. Болит, зараза, но что делать. Получил заслуженно, да и кровь явно взбодрила его заспанное сознание. Мысли проносились в голове с невероятной скоростью, предлагая всевозможные варианты развития событий. От попыток извиниться, до отчаянного избиения кохая. К тому же сердце стучало как бешеное, эхом отдаваясь в ушах и висках. Он резко разогнулся прямо из положения "пополам". Удар. Точно в правую скулу Даичи. Да, медик, да, болезненный и слабый Укитаке, но и он в моменты отчаянной ярости может дать в рожу, простите за выражение. - Кулаками захотелось помахать, красотка? - Кье уже было хотел встать в оборонительную позу и принимать следующий удар, когда ненавистный кашель все-таки добрался до него. Парень зашелся приступом жуткого кашля, прикрывая рот рукой и снова сгибаясь пополам. И снова кровь во рту. До чего же вкусно и гадко одновременно. Как ни странно, но после кашля парень засмеялся. Он так и стоял, согнувшись, и смеялся.

Да уж, знал ведь, что рассказы "о похождениях" явно будут лишними. Знал, но ничего поделать с собой не мог. Задели за живое. Это крайне трудно сделать, но если уж случилось, тогда Кьеширо несло не на шутку. Он мог сказать все, что угодно, лишь бы оскорбить, унизить и разозлить "обидчика". Странная особенность. В такие моменты брюнет совсем не думал о своем здоровье, имидже или тонкой душевной организации оппонента, для него главное было - защититься самому, отвлечься от горечи, которую в нем вызвали, и выкинуть подальше того, кто смог копнуть настолько далеко. Потом, конечно же, ему было искренне жаль, он просил прощения, а себя просто ненавидел. Но это было потом. Через несколько часов, а то и дней. Но это всегда приходило. Совесть не давала покоя. Все же он был практически также добр, как хотел показаться.
Всю тираду а-ля истерику медик выслушал со спокойным и даже серьезным лицом. Хотя явно  было что возразить. Даже много чего. Хотелось встать в позу и также орать, истерить, визжать и давать пощечины, топать ногами, делать хоть что-нибудь и в конце-концов отстоять свою точку зрения. Но нет же, он выше этого, холодильник, чтоб его. Да и Кье просто не успел бы вставить хоть слово в этот сплошной поток.
"Люблю же тебя, дебила кусок. Именно поэтому и не ухожу никуда. И если бы не мой блядский характер, думаешь, стал бы я себя так вести? Просто не хочу тебя отпускать, идиот."
И не смотря на поток "ванильных" мыслей, лицо оставалось все равно а-ля кирпич. А вот реакция на рассказы о похождениях не заставила себя ждать. Даже голос выдавал блондина. Бедный, страшно представить, что же у него творилось в голове в те жуткие моменты. И ведь всегда, ну, или почти всегда знал, на что подписывается. С детства с этим бедненьким бледненьким мальчиком был. И все равно пошел. Значит, тоже любит. Или отчаянный мазохист, которому нечем заняться. Второе вероятнее, мне кажется.
- Знаю ли я, что я скотина? Хммм… – парень даже сделал вид, что задумался – Пожалуй, да, – после чего он постарался улыбнуться а-ля «я сама любезность», уж это Кьеширо умел на славу. Действительно, столько лет практики. Хочешь, не хочешь, а научишься. Тут как-то даже без вариантов. Если уж мало физической силы (здесь болезнь сыграла свою роль), то нужно притворяться пай-мальчиком вроде Укитаке-старшего. Таких все любят, уважают и умиляются. А если у тебя и внешность неплохая, то жизнь вообще превращается в сказку, иногда прерываемую приступами «органохаркания», но это же небольшая плата за такую репутацию?
Смех, этот хриплый из-за кашля и даже отчасти истеричный смех. С каждой новой фразой Милка брюнету становилось все смешнее, и он просто не мог себя контролировать. Истерика так проявлялась, чтоб ее.  Никогда в своей жизни маленький и слабый Кьеширо не умел плакать, ну не получалось. Обычно он был серьезным, спокойным и доброжелательным. На крайний случай вредным и циничным. А вот истерики были явной редкостью. А проявлялись вообще чудесно. Это был смех, едкие фразы и иногда даже рукоприкладство. Все это мы видим в данное время. Смешно и грустно одновременно. А еще интересно, что же будет дальше.
Даичи невероятно радовал своей говорливостью и чудной заботой. Просто лапочка. Так переживает за семпая. Ну да, действительно, как же он без ласк барса. Бедненький. А смех все не прекращался – Ахах, и ты скучать не будешь? Как же? Вот умру я, тебе ж больше никто не даст. Ахах. Нет, как же я мог забыть, у тебя же такая шикарная девушка. Ну что спал с ней, м? Тебе же все равно кого трахать. Меня или какую-то девку с розовыми патлами. – к тому времени Укитаке уже получил разбитый нос, испачканные кровью руку и, собственно, весь «сердечный треугольник». То есть пространство под носом, губы и подбородок. А с ним обращались, как с игрушкой. Смех уже прекратился, иногда разве что раздавались нервные смешки, точнее, раздавались они после каждой фразы блондина.
Лекарство, вокруг которого разворачивалась вся односторонняя беседа, находилось в верхнем ящике, который под замком, а ключ лежал во втором ящике. Не слишком умно, мог бы сказать какой-нибудь скептик. Но зато удобно. Микстура все равно никому кроме Укитак не требовалась, так что воровать ее смысла не было, а в верхнем ящике больше ничего не было. Разве что пара бумажек. Так вот, про лекарство медик предпочел молчать. Мало ли его кохай еще разобьет ампулки в порыве заботы. Что ему потом делать?
Удар спиной об кушетку. Больно да, особенно при том, что весил Кьеширо очень мало для своего роста. Он был практически пушинкой, так что от удара даже слегка подскочил над матрацем, ударившись два раза. А после блондин склонился над ним. Хах, ну вот и время, казалось бы, чтобы помириться. Мило ведь. Пусть оба и были жутко злы, лично у Барса сейчас было одно желание – закончить всю эту канитель и спокойно пойти к себе в комнату. Пальцы правой руки все еще ныли от тех манипуляций, которые с ними совершили пару минут назад (парень чуть ли не молился на их гибкость, иначе бы точно сломались).
- Что же тебе рассказать, мон шер? – медик провел запачканной в крови рукой сначала по щеке, а затем и по шее Даичи, остановившись на ключице. -  О! Хочешь услышать о том, как я почти переспал с новичком из четвертого или же тебе только истории из академии? – брюнет подался вперед, максимально сокращая расстояние между их лицами. Завалить и перевернуть Сасакибе было просто нереально, особенно для кого-то с комплекцией Укитаке, поэтому он решил, так сказать, остаться в позиции пассива, все равно не привыкать. – Или же ты хочешь услышать о том, что я по-настоящему любил только тебя? – этот вопрос был произнесен уже шепотом и на ухо Милки, будто бы их кто-то мог услышать в этом пустом медпункте. Исключено, конечно, но что поделать.
Последняя фраза была чистой правдой, но разве можно верить Кьеширо после всего, что он сделал и наговорил за этот вечер? Конечно же нет, тут даже и спрашивать не надо, хотя надежда на чувствительность кохая все же оставалась.  Но нельзя же спасаться одной надеждой. Все той же многострадальной правой рукой он обхватил парня за шею, заставляя наклониться к себе, вторую же запустил к тому под майку. Кстати говоря, руки у него были действительно ледяные. Все от нервов. А глаза, как говорится, на мокром месте. Еще и нос разбит. Хоть кровь и пытался вытереть, все же что-то осталось на губах и подбородке. – Мне уже лучше, можешь не искать лекарство, а продолжить мое избиение. Я заслужил. – И снова эта лукавая улыбка, он хотел сказать еще что-то, даже рот раскрыл, но передумал, тяжело вздохнул и отпустил Даи, откинувшись на кушетку и отвернувшись от блондина – А вообще, знаешь что. Я ведь и правда не хочу тебя отпускать. А она… милая девочка.

Отредактировано Ukitake Kiyoshiro (01-06-2011 00:15:30)

Конечно, не верит, а как иначе? Три года терпеть все эти вечные загулы, обращение а-ля "я бог, любите меня", пофигизм, полная погруженность в работу/учебу/чтение. Остальные шестнадцать лет мальчик сталкивался с тем же, только в очень мягкой и почти незаметной форме, из-за чего, видимо, и влюбился в эту гадину. Только проблема в том, что "гадина", похоже, тоже влюбилась в кохая. Пусть и проявляет свою любовь немного странно. Хотя, с другой стороны, он ведь всегда возвращался, где бы ни засыпал. Он возвращался обратно, к такому простому и родному блондину. Другие его раздражали, особенно утром. Что парни, что девушки. Противно было. Так подумать, почему бы ему не сесть спокойно и "принадлежать только одному". Ах да, уже привычка. Кье не может оставить без внимания все хорошенькие лица, влюбленных в него людей. И почему бы не воспользоваться своей внешностью, раз такое дело? Не пропадать же такой красоте, и так тратить почти всего себя на работу. А остальное на гулянья. Хм, сил на Даичи и правда почти не остается. Как же он раньше не замечал?
- Верь. - Скорее одними губами на выдохе шепотом произнес Барс, стараясь поймать взгляд блондина. Всегда так. При каждой ссоре подобного рода Укитаке просил верить ему, извинялся за свое поведение, говорил, что действительно сожалеет и любит только Даи, причем искренне так. А через неделю все начиналось снова. Невинная прогулка со старшекурсницей, обсуждение дел в кафе с медиком из 4-го. После которых парень возвращался рано утром и жутко уставший. Иногда он и сам не замечал, как так выходило. Но заваливаясь на кровать к Даи он делал вид, что просто засиделся допоздна на работе. Хотя оба прекрасно знали, что это ложь.
"Грязный, значит? Опять решил слушать только то, что хочешь. Что ж..."
Еще эта кровь доставляла некое неудобство. Она начинала засыхать, а значит, потом ее придется долго и нудно отчищать. Желанием сего действа парень не горел, поэтому постарался вытереть ее рукавом рубашки, а ту, что оставалась на руке аккуратно так вытер о щеку Даичи в якобы нежном жесте. Хотя, почему "якобы". Жест был правда искренний и даже нежный для такого холодильника. К тому же Барс постарался улыбнуться как можно мягче и добрее. - Так лучше?
Фразу про сломанные кости и собственность он хотел проигнорировать. Хотел. И у него почти получилось, но, черт побери, захотелось высказаться насчет собственности. Ведь это было не так. Даичи не был игрушкой, собственностью или вещью. Он был волен выбирать. И если бы он здесь и сейчас бросил медика, да еще и доломал ему многострадальный нос, Кье бы понял и даже не стал сопротивляться. Смысла нет. Он ведь и правда шлюха, которая прошла уже через многие руки. Хотя и выглядело это все так, будто он настоящий обольститель и "мачо". По сути ведь, единственный, кому Барс подчинялся - Сасакибе. Вот только блондин этого не знал. Потому что в обыденной их жизни все выглядело так, будто Кьеширо хочет его подчинить. Но это было далеко от правды.
- Прости, умоляю. Ты совсем не собственность, я ведь действительно тебя люблю... - он так и держал руку у щеки парня, стараясь улыбаться как можно теплее и мягче. Чуял зад, что эта ссора была серьезнее остальных и пора бы что-нибудь поменять в своей жизни. А потом блондин прервал подобного рода контакт и улегся на живот Кье, прижимаясь, а затем подняв голову и смотря на него. Как током шибануло. Воспоминания, подобно цепким рукам, обхватили его. Точнее, ощущение было такое, будто эти самые руки ковырялись у него в животе, переворачивая все внутренности. И фиг с ней, с улыбкой, глаза. Этот взгляд, как ледяной душ, вернул в реальность. Три года. Мальчику ведь сейчас девятнадцать. Тогда было всего шестнадцать, а Кьеширо относился к нему свысока, не смотря на то, что сам был влюблен в этого наивного подростка. Хотя, почему "был". Он и сейчас очень даже вполне находился в этой стадии. Особенно в этот момент. Поэтому когда парень навис над брюнетом, тот совсем пропустил мимо ушей фразу первого, стараясь вернуть дыханию нормальный ритм. Благо еще с его болезненно-бледной кожей краснеть он почти не мог, иначе сейчас бы выдал себя с потрохами. Хотя эти блестящие глаза... Действительно блестящие, впервые за последнее время. До этого они блестели только при выходе из комы, когда брюнет увидел Даичи, что с ним все в порядке. И снова странное волнение, как первокурсница, ей богу.
Пришлось сесть, подтянув колени к себе, а то поза до этого была не из удобных, знаете ли. - Прости, правда. Мне нечего сказать в свое оправдание. Ты - просто золото. Спасибо, что терпишь. - сказать бы еще что-нибудь, но от этих нежностей уже немного подташнивало, не говоря уже о том, что было до жути непривычно говорить подобные слова искренне, действительно задумываясь и соглашаясь с их истинным значением. Ну, точно первокурсница. Максимум, второкурсница. Ну, потолок - одноклассница Даи. Не больше. Тем не менее, кровь с лица была вытерта, часть ее оставалась на щеке блондина, несколько капель, если их можно так назвать, на руке Барса. Все же не стерлось. Подавшись вперед и максимально приблизившись из положения "сидя на коленях", Кье провел пальцем по губам Милка, после чего поцеловал как можно мягче и нежнее, хотя хотелось явно другого, ну а что делать. Проштрафился - терпи. - Прости. - он оторвался буквально на несколько мгновений, чтобы перевести дыхание и продолжить целовать сначала скулы, потом шею, опускаясь все ниже и шепча "прости".