---> Генсей | Дома | Дом Закари Донована [месяц спустя]

Идея о том, что какому-то непризнанному гению пришла в голову лишь ему достойная мысль воровать бинты была не просто странной, она была совершенно абсурдной. Однако, никакие доводы не могли остановить тётушку Юзу от уверения о том, что это всё наверняка чьи-то теории заговора, как бы не в меру самоуверенная Сая и не пыталась перед ней распинаться. Наверное, стоило бы оставить уже попытки и оставить тётушку наедине с её переживаниями, но тут на каждое её слово начал уверенно кивать глава семьи. Несмотря на то, что он был хирургом, и обычно бинты даже не удосуживался пересчитывать, его уверенность в том, что в пропаже виноваты именно чьи-то загребущие руки, а не его собственная халатность, росла с каждой секундой. Ичиго и Орихиме были слишком заняты друг-другом, чтобы обращать внимание хоть на что-нибудь, кроме друг-друга, потомки семейства безвылазно сидели в Сообществе Душ, будто бы у них и не было своего дома и семьи в Генсее, а Карин поспешила сбежать из холла за входную дверь как только ей предоставился шанс. Все были слишком заняты происходящим, чтобы даже братить внимание на её отсутсвие. Молодая чета отправлялась в особое, романтическое приключение, что было приурочено ко дню их первой встречи. Сая готова была бы положить голову на плаху, что они наверняка, по всей логике, познакомились в сентябре, а не в декабре, но разве эти рыжеволосые сейчас могли слышать хоть что-нибудь, кроме комплиментов друг от друга и предаваний воспоминаниям уже давно минувших дней? За дверь их буквально вытолкнули всей семьёй, как положено, помахали платочками и пожелали счастивого пути.

Тем временем Юзу и Ишшин пришли к заключению, что не исключено, что Исиды Рюукен возродил динозавров, и отправляет их в их больницу, дабы ударить по репутации конкурента, спугнув всех пациентов. Теперь они ни минуты не сомневались в том, что тот таинственный след пыли, что они нашли, был ничем иным как следом тираннозавра. Причём обязательно самки, выашивающей йца, иначе она не была бы так нежна и проницательна для того, чтобы незаметно влезть в запертое окно.
- Не хочу вас подгонять, - на самом деле, ей очень и очень хотелось бы. Слышать про то, что у них наверняка устроили прослушку террористы, что из бинтов делают бомбу, стало невыносимо. И всё это для того, чтобы объяснить, почему бинтов исчезает больше, чем они используют. "Очнулись бы вы от своих иллюзий. Вас несколько человек тут работает, они тоже перевязки делают". - Но вы опаздываете на свой автобус.
Словно бы сговорившись с Инуе и Ичиго, их мелициенский симпозиум пришёлся как раз на тот же день, и этим вечером они должны были сесть на просторный и комфортный автобус в Киото. От дорогостоящих билетов на поезд они отказались наотбрез. Однако же, вдохновивись новыми открытиями, они внезапно чуть было не дали от ворот поворот. Теперь они уже точно знали, что им просто необходимо было остаться дома, причём именно в эту самую ночь, ведь именно сейчас террористы знали, что их раскусили, и могут постараться похитить весь запас! Как бы дед не засел в комнате с занпакто наперевес, а Юзу не вызвала милицию от нечаянно ухнувшей неподалёку совы, Сайонара положила все свои усилия, талант и способы говорить красноречиво для того, чтобы они, наконец, осмелели дял того, чтобы накинуть на плечи свои рюкзаки и выйти, наконец, за дверь.

Оставшись в полном одиночестве, вайзард поняла, что семью, действительно, не выбирают. Единственным, что могло уговорить полоумных оставить помещение, это обещание в том, что именно эту ночь их родственница не сомкнёт глаз, и будет пристально сидеть на нижнем этаже рядом с крепко запертым на ключ шкафчиком, и караулить странного грабителя. Несмотря на всю абсурдность их заявлений, обещание есть обещание, и их нужно было хранить, иначе зачем бы давать? Переодевшись в свою любимую пижамку, девушка сидела на стуле, скрестив и ноги, и руки, и бузучастно пялилась в стену, словно бы стараясь в полумраке разглядеть на них какие-нибудь шальные тени. Ключик от шкафчика любовно лежал в её нагрудном кармане. "Глупость, какая же это невероятная глупость!" Она не переставала повторять это про себя, как мантру, словно бы лишь ярое в этом убеждение могло удержать её от потери рассудка и рассуждению в том же ключе, что и Ишшин.
Она не верила в подобные вещи. Двери были наглухо заперты, окно, находящееся прямо в этой комнате, не впускало в себя и дуновения ветерка, а свет специаьно был выключен везде, чтобы их ночной гость и правда думал, что всё семейство если не покинуло помещение, то ушло спать. Несмотря на темноту, Сая упорно пыталась водить пальцем по строкам найденной где-то на полках книги об истории медицины, полностю рассчитывая на тусклый свет ночной лампы, что висели на стенах в некоторых местах. Она засыпала, причём скорее даже не от усталости, а от скуки. Книга была не только совершенно вне её интересов и в какой-то мере даже понимания, но ещё и читать её быстро, дабы можно было эффективно усвоить информацию, было невозможно. Прошло всего несколько часов, а девушка уже трижды убежилась в том, что она долна была держать язык за зубами и не давать подобных обещаний.

Книга оказалась в два раза менее интересной, чем казалось изначально. Стоит уточнить, что это что-то да значит, учитывая, что даже поднимая ее с полки Куросаки не испытывала особых порывов энтузиазма. Не прошло и часа, в течение которого несчастная девушка отвлекалась на все, что только можно, когда Куросаки помимо всего прочего начала еще и засыпать, чувствуя, что темнота вокруг никак не способствует бодрости. Скука, какая невероятная скука, как бы сейчас хотелось оказаться где угодно, кроме этой комнатки со шкафчиками да пустыми кроватками, из которой по мнению разъехавшихся по волшебным симпозиумам, магическим образом пропадают бинты. Действительно, куда же пропадать бинтам в болинице? Внимание ускользало, книга в неудобной обложке уже выпадала из рук, у которых не осталось и тени желания ее держать, и голова шинигами медленно, но верно, начала падать на грудь. "Нет, так дело не пойдет. Не пойдет!"

Поднявшись на негнущиеся ноги и протяжно зевнув, Сая осторожно положила талмуд на стул и поплелась к кухне, думая лишь о теплой кроватке, которую ей уже было не увидеть. Казалось бы, что ей стоило просто пойти спать, не задумываясь о странных ворах, а потом сказать, что она просидела в ожидании чуда всю ночь? Обещание, только злосчастное обещание, которое нужно было сдержать любой ценой. Шел второй час ночи. Всего-лишь второй, в который девочка гремела всем, что только могла увидеть, в поисках спасительного кофе. Кофе, как не странно, популярен в их городе не был. покупали его в основном для вида. А сама Куросаки пила исключительно белый чай. Иногда зеленый исключительно ради разнообразия. Но сегодня уже никакой белый чай не мог предотвратить беды хасыпания прямо во время странной миссии. Через пол часа она опрокинула на стол муку, уронила в нее печенья, перелопатила все ящички, и поставила все-таки турку на плиту. Через те же самые пол часа девочка, смотревшая на турку так, будто бы пытаясь заставить ее закипеть побыстрее одним лишь взглядом, поняла, что она больше не одна.

Это был не крик сигнализации, не приглушенный звук шагов и даже не едва приметный скрип рамы, что выдали ночную гостью, но огромный уровень рейацу, что заставил мурашки пробежаться по коже. К ним в дом сейчас совершенно кроме шуток влез арранкар, причем ничего себе такой по силе арранкар. Сейчас Сая ожидала чего угодно - от прямого и неумолимого нападения до того, что арранкар решила спрятаться здесь от какой-то другой битвы. Но та почему-то не стала к ней приближаться. Долгие секунды замирания длились часами, а незнакомая гостья вместо того, чтобы налететь на нее с занпакто из-за угла, продолжала копошиться в той самой комнате, из которой она, Сая, ушла. "Ну не могла же она меня не заметить, правда? Тело телом, но она же должна чувствовать шинигами..."
- Нет, ну нет, ну не может этого быть, нет, - Куросаки тихо и осторожно проследовала за сильной рейацу, и всунула голову в комнату в тот самый момент, когда пальчики незнакомки уже потянулись к... шкафчику с бинтами. - Ты что здесь делаешь!? - Воскликнула она, всплеснув руками. Потому что О. Господи. Боже. Ишшин и Юзу не сошли с ума. Арранкар. Тырил. Бинты. - Да что за бред-то вообще, зачем тебе наш шкафчик?

Сказать, что представшая перед Куросаки арранкар выглядела неважно, значит не сказать ничего. Изогнувшаяся дугой: словно бы замученный зверь, она даже не пыталась бороться. Занпакто безвольно повис в ее руке, едва не волочась по начищенному больничному полу, и Сая выпустила усталый и грустный вздох, выпрямляя спину. Незнакомка не выглядела ни опасной, ни даже обычной воровкой. Почему-то воровство не вставало ни в какое сравнение с тем, что она делала. "Мне это нужно" было странным и нелепым оправданием - как ребенок, который забирает у старшей сестры фломастеры, и не может понять, что "нужно" и "хочу" это разные вещи. Арранкар с налипшими на побледневшее лицо волосами больше, казалось бы, даже не была способна на произношение слова "хочу". Выжить - больше для нее, казалось бы, ничего не осталось.

- Какой ужас! - На одном выдохе произнесла она, уверенно захлопывая дверь, словно бы боясь, что их там кто-то увидит. Злокачественный гной, налезающий на кость, разъедал распухающую пустующую глазницу как громадная гусеница, обжирающая здоровые листья деревьев. Ее дедушка был хирургом, ее тетя была медсестрой, отец тоже был врачом, и все же... она совершенно ничего не понимала в медицине. Знания о воспалениях да заражениях заканчивались где-то в первый год старшей школы на уроках биологии, и больше она к учебникам не прикасалась. По правде говоря, несмотря даже на все свои самые отчаянные попытки сохранять спокойное и расслабленное лицо, она не могла удержать заметного подергивания губы и прищуренного взгляда. Отвращение. Наверное, ночная гостья не это хотела увидеть на её лице. Но Куросаки старалась, старалась изо всех сил. Но как она могла? Девочка, жизнь которой была окружена чистыми комнатами общежития да скучными классами, раны которой затягивались прямо на глазах в руках заботливого четвёртого отряда... Что она знала о гниющих глазах?

- Да какие бинты? Тебе нужен врач, тебе нужна помощь, тебе нужен какой нибудь там, ну, дезинфектор... - Она ничего в этом не понимала. Решительно ничего. Сделав несколько неуклюжих шагов в сторону голубоволосой девушки, она подбежала к огромному стеллажу с книгами, аккуратно проводя пальцем по корешкам книг, бубня под нос что-то про воспаления. Но там ничего не было. Ничего. Совершенно ничего, ничего даже примерного. Неврология, физиология, да даже анатомия. - Давай я позвоню кому-нибудь? У меня тётя должна знать что с этим делать. Правда. Или дедушка. Они восхитительны, о, действительно восхитительны! - И она замолчала: обернувшись на фигуру, до сих пор стоявшую в комнате. И даже осмелела, подойдя поближе... - Сильно болит?

Из всех слабостей, которым было подвержено человечество, Куросаки выбирала лишь жалкую горсть. Она гордилась собой. Своим интеллектом, силой, талантом, оценками, да и тем, что она пережила школьные издевательства, нападение эспады, похищение со стиранием памяти и тяжело даже вспомнить что ещё. Всего-лишь ребёнок, и она с готовностью могла обнажить свой занпакто перед лицом любого врага, и это было её силой. Однако, именно сейчас, по её спине прошлись мурашки, стоило незнакомке только направить свой занпакто Сае прямо в грудь. И взгляд единственного её глаза был твёрже гвоздя, которым забивают крышку гроба. Куросаки, что ещё на своём седьмом курсе могла дать отбой Септиме после того, как увидела перед своими глазами несколько смертей, сейчас неуверенно сделала шаг назад.

- Сядь. - Уверенно произнесла Куросаки голосом, не допускающим возражений по пустякам. Холодок до сих пор пробирался меж лопаток, и, говоря по правде, на этот раз Саю немного подташнивало. Нет, не от боли, отражающейся на лице арранкара. И даже не от вида гноя, вытекающего из её пустой глазницы. А от того, что она, пришедшая в больницу, больницу!, встретив человека, посчитала нужным вытащить из ножен меч. Посчитала что красновлосая девчушка, что всего-лишь хотела провести вечер в тёплой кроватке да с книжкой, сейчас почему-о должна была её убить. Тошно, горько, противно. Это было противнее, чем видеть гнойный глаз. Противнее, чем даже булькающий кашель, вырывающийся у незнакомки из груди. - Сядь! Сядь и положи свой занпакто на землю! Сейчас же! - Рявкнула она снова, подставляя стул.У неё не было больше времени на совершенно несуразные глупости. Не было времени на выслушивания про какую-то войну, которую объявили не они и не им. Про воинов, что не носили униформ, но почему-то и всегда узнавали как врагов.

- Стоит, рыдает передо мной тут, - продолжала она, вернувшись к корешкам книг. - "Убей меня прямо сейчас", ПХА! - Что она думала о ней, эта голубоволосая девушка? Что сейчас Сая с дьявольским смехом достанет свой занпакто и убьёт её лишь за то, что она ворует бинты? Или, того лучше, за то, что они были рождены разных рас? - Она, небось, обчиталась книг про Ми Лай. Или про Токийский трибунал? О да, дорогая, наши предшественники не очень хорошо обходились с корейцами. Пытки, геноциды, голодовки и насильственная проституция, ВСЁ. КАК. МЫ. ЛЮБИМ! - Она швырнула книгу на стол в опасной близости от Лейко, но достаточно далеко для того,чтобы ей даже не приходилось отходить. Продолжая бубнить себе под нос, прерывая бубнение громкими вскриками, она швырнула на первую книгу ещё несколько, и вытащила из выдвижного ящичка коробочку первой помощи. Развернувшись на каблуках, она повернулась к ночной гостье, поднимая в руках угрожающе выглядящие инструменты, бинты и бутылочку перекиси. - Тебе придётся позволить мне это сделать.